Айя Субботина - Невеста Красного ворона

Я вожу маленькую черную машину: неприглядную, неприметную, такую, которая легко затеряется в потоке автомобилей на магистрали или запросто проскользнет даже в узкий переулок.

Медленно, но все-таки выезжаю за ворота шикарного особняка Шад’Арэнов.

И только когда он полностью исчезает из зеркала заднего вида, сильно, до крови, кусаю себя за губу. Я так завидую ей, моей маленькой и покладистой Нане. У нее есть все: верный любящий муж — первый красавец, деньги, положение, сын, любимое дело, в которое она, несмотря на недавние роды, так рьяно окунулась, что не удивлюсь, если в скором времени громко заявит о себе. А ведь это должна была быть я: Аврора Шереметьева, Черная королева подиума, самая яркая звезда на модном небосклоне, та, чьего мимолетного взгляда добивались миллионеры и актеры первой величины. А теперь от прошлой жизни у меня остался только шрам, из-за которого я вынуждена носить по-монашески застегнутые под самое горло платья.

Я до судороги сжимаю пальцы на руле. Воспоминания о горящей машине, об отражении в проклятом осколке собственного изувеченного ужасом лица — все это ничто в сравнении с той болью, которую я испытываю, глядя на сбывшуюся у другой мою собственную мечту. Нана не виновата, но я все равно чувствую ее воровкой.

Напряжение в салоне душит. Воздух становится плотным от моего тяжелого дыхания, поэтому я наугад нахожу радиостанцию и добавляю звук. В виски бьет несвязный хаос электронных звуков и ударных.

Я поворачиваю направо, выбирая самую короткую дорогу до дома. Но поздно понимаю, что это была плохая идея, ведь ехать придется по главным улицам города. На светофоре достаю из багажника солнцезащитные очки, хоть погода такая, что вот-вот хлынет дождь. Смотрю на себя в зеркало, проверяя, хорошо ли замаскировалась — и вижу сзади мотоциклистов, один из которых энергично тычет в меня пальцем, пока второй достает из сумки камеру.

Нет, ради Богов, только не это…

Я нервно стучу пальцами по рулю, пытаясь отвернуться и сделать вид, что охотники за сенсацией ошиблись, но их проклятый мотоцикл уже поравнялся с моей машиной и вспышки камеры через стекло слепят, заставляя веки полыхать огнем. Пытаюсь прикрыться рукой, но тщетно. Они что-то орут, перекрикивая друг друга, тот, что держит руль, одной рукой делает характерный жест, предлагая мне задрать свитер.

Понятия не имею, как удается не сорваться с места, нарушив сразу несколько правил дорожного движения. Сцепила зубы и жду, пока светофор подмигнет зеленым. И до отказа вдавливаю педаль газа в пол. Перед глазами растекается красное марево от вспышек, и я с ужасом осознаю, что еду почти вслепую. Что вижу не дорогу, а только «огрызки» фонарных столбов вокруг. Пытаюсь сбавить скорость и прижаться к обочине, но придурки на мотоцикле обгоняют меня на крутом вираже и прежде, чем я успеваю прикрыть лицо рукой, тот, что сидит сзади, снова фотографирует.

Вспышки фотокамер, которые я раньше так неистово любила, теперь приносят лишь злость и боль. Я пытаюсь обогнать преследователей, выворачиваю руль — и за миг до столкновения вижу, что лечу прямо в «зад» спортивного, кричаще желтого автомобиля. Пытаюсь затормозить, справиться с управлением, но тщетно.

От удара меня резко бросает вперед — прямо в «гостеприимно» раскрывшуюся подушку безопасности. Если бы не ремень — вылетела бы через лобовое стекло.

Я не теряю сознание, я почти не пострадала, но есть во всем этом что-то гораздо более мерзкое и тяжелое, что куда больнее удара.

Страх.

Он подкрадывается сзади, вонзает мне в шею ледяные зубы, практически лишая возможности двигаться. Спазмы проходят через все тело, выкорчевывая с таким трудом отвоеванное у прошлого спокойствие. Чувствую, что начинаю задыхаться: скребу по горлу, как будто это может помочь, дать легким немного спасительного кислорода.

Прошлое неумолимо вторгается в реальность, стирая границы между тем, что было и тем, что происходит сейчас. Слепо шарю в поисках ручки, потому что салон внезапно наполняется запахом гари. И шрам так невыносимо жжет, что, кажется, я в самом деле горю.

Наружу я почти вываливаюсь, даром, что не в лужу. Пытаюсь подняться, но парень с фотоаппаратом уже тут как тут — буквально расстреливает меня вспышками. Когда-то, много лет назад, камера сделала меня королевой подиума, но теперь она — мой самый беспощадный палач.

— Хватит, — пытаюсь отмахнуться я.

— Улыбочку, Черная королева! — издевается этот урод.