Вероника Бартлз - «Двенадцать шагов»

Я хочу ударить его, чтобы стереть эту улыбку с его лица. Кричать, плакать и умолять его любить меня. Но, конечно, я не буду. Это не какая-нибудь мыльная опера. Реальная жизнь требует хитрости. Теперь, более чем когда-либо, я должна остаться спокойной и под контролем. Лаина держит Джарода на привязи шесть лет.

Она упустила свой шанс быть с ним.

Я зеваю и поднимаю себя с дивана, медленно растягивая слова.

- Да, хорошо, если это все, что тебе нужно, я думаю, мне лучше вернуться в свою комнату. Уверена, что мои десять минут истекли, - я медленно выхожу из комнаты, и внимательно слежу за тем, чтобы не показать какие-либо эмоции.

Мне совершенно точно нужна двенадцатишаговая программа.

Шаг Первый:

Мы признаем, что мы бессильны перед нашими совершенными сестрами и братьями, и что наша жизнь действительно отстой.

Когда моя лучшая подруга, Саммер, начала ходить на встречи в «AlaTeen» в прошлом году, после того как выпивка ее мамы вышла из-под контроля, она пояснила, что принятие – это всегда первый шаг, чтобы что-то исправлять. Вы должны признать, что у вас есть проблема. Потому что независимо от того, сколько вы пытаетесь ее игнорировать, она никогда не уйдет, если вы не наберетесь мужества, чтобы встретиться с ней лицом к лицу.

Так что: «да» - я признаю это.

Моя жизнь полный отстой. Все из-за моей супер-блестящей, великолепной, «Божий-дар-для-всей-Вселенной», идеальной старшей сестры – Алаины.

Это не значит, что я не люблю ее. Безусловно люблю. Но способность Лаины идти по жизни, никогда не совершая ни единой ошибки, заставляет нас, нормальных людей, выглядеть плохо. И ни один смертный не может конкурировать с ее великолепием.

Лаина сделала свои первые шаги, когда ей было шесть месяцев. Она стала сама ходить на горшок, прежде чем ей исполнился годик. И она уже читала, когда ей исполнилось три. Из-за того, что она была первым ребенком наших родителей, они думали, что такое поведение было совершенно нормальным. И думали, что я «умственно отсталая», потому что не говорила целыми предложениями в свои десять месяцев. Лаина установила планку так высоко, что невозможно дотянуться.

Если бы я попыталась, то могла бы обвести моих учителей вокруг пальца, как это делает она. Учителя старшей школы самые лёгкие люди в мире, чтобы манипулировать ими. Все, что вам нужно сделать, это притвориться, что вы считаете их очаровательными, и вдруг они начинают думать, что ты восьмое чудо света. Но Лаина уже была там, она сделала это, и если лучшее, на что я могу надеяться – это быть дублером, то зачем пробовать?

Должен существовать баланс между сестрами. Одной достаются мозги, а другой красота, но я также не получила и красоту. Лаина отхватила и этот титул, задолго до того, как у меня был шанс вырасти из моего несуразного периода. Сказать, что Лаина рано созрела – было бы серьезным преуменьшением. Когда все её друзья всё ещё боялись отцепить дополнительные колеса с их велосипедов, Лаина уже пыталась обучиться надевать бюстгальтеры. Пока я ждала, когда на мне сработает магия брекетов и кремов от прыщей, Лаина выросла в реальную куклу Барби, в комплекте с целой толпой подражателей обожающих Кенов, следуя за ней повсюду, как много маленьких, потерявшихся щенков.

В прошлом году, после того, как наш оркестр полностью провалился в финале Штата, Лаина решила, что люди не принимают её всерьез. Сестра вдруг начала прятаться под объёмными футболками и мешковатыми джинсами, не знаю, что она этим пыталась добиться. Говорила что-то о том, что хочет, чтобы люди замечали ее ум, а не только ее сиськи, но вы не сможете скрыть горные ряды под тряпками.

Теперь, ребята еще больше озабочены тем, чтобы попытаться снять эти слои одежды, и открыть горячее тело под ней. Нормальные девушки не могут конкурировать с такой внешностью, как у неё, и у меня никогда не будет реального шанса с Джародом, пока она держит его, как часть своего гарема.

Единственная роль, на которую не претендовала Лаина – это «милая и легкомысленная», потому что этот ярлык не очень хорошо сочетается с чистым, незапятнанным совершенством. Так что мне оставалось быть забавной. Той, кого не волнует, что и кто думает. Той, кто не имеет никаких проблем с тем, чтобы прогулять третий урок, чтобы потусоваться в парке через дорогу с Ником Карвером, потому что с ним лучше, чем слушать скучные лекции по биологии мистера Килера.

Продолжать так действовать – не так просто, как вы думаете, но что мне остается делать? Я не могу быть совсем никем.