Моника Мерфи - Не разлучайте нас

Три года. Осталось три года. Когда я окончу школу и убегу. Если не смогу поступить в колледж, то пойду в армию. На флот. Найду себе занятие по душе, что угодно, лишь бы выбраться отсюда. Я не боялся того, что ждет меня за пределами отчего дома.

Зато чертовски боялся того, что со мной будет, если я в нем останусь.

Я лежал на кровати довольно долго, вцепившись в край подушки, чувствуя напряжение во всем теле, в каждом мускуле. Такое сильное, что любое движение отдавалось болью.

Наконец позволил себе расслабиться и закрыть глаза.

Он не пришел под дверь.

И больше никогда не приказывал мне смотреть.

Сейчас

Ты будешь смотреть?

Я смотрю на сообщение от сестры, и пальцы в сомнении замирают над кнопками. Как мне ответить? Если она будет напрашиваться, мне придется ей отказать. Она не нужна мне сегодня вечером. Мне никто не нужен.

А ты?

Я посылаю сообщение и жду ответа. Я прячусь, опасаясь реакции СМИ. Сегодня вечером, после эфира, моя жизнь может круто измениться. Так уже было однажды. Нам пришлось отбиваться от тысяч предложений, отвечать всем подряд, что мы не хотим говорить.

Это послужило поводом для огромного числа разных версий того, что якобы произошло. Например я сбежала из дома или сама напросилась. Хотела быть с ним, стать его секс-рабыней. Сделала это для того, чтобы сбежать от строгих родителей. Не хотела жить. Просто была угрюмым подростком и отправилась на поиски счастья. Конченая шлюха, и сама все заслужила. Грязная сука, которой нравилось сосать член.

Вся эта омерзительная ложь говорилась и распускалась обо мне в интернете. На YouTube есть видеоролики с якобы моими признаниями. Однажды я включила один и тут же выключила. До сих пор помню, что в нем говорилось.

Шлюха. Соблазнительница. Специально оделась так, чтобы его привлечь. Трахалась с ним потому, что сама хотела. Молчала после освобождения, потому что знает, что виновата. Есть что скрывать. Наркоманка, шалава, потаскуха и подружка его сынка, которую они между собой делили.

Многие считали меня виновной в случившемся лишь потому, что я выжила. Сама захотела, чтобы меня среди бела дня похитил серийный убийца и сделал своей игрушкой.

Звонит телефон, и я читаю СМС от Бренны.

На самом деле я не хочу смотреть. Мне хватило того, что я слышала на интервью.

Неужели? Я уже собираюсь ответить, как приходит второе СМС.

Звонила мама предложила нам всем собраться сегодня. Я сказала, что сначала спрошу у тебя .

М-м, нет, я не хочу сегодня встречаться с мамой. Она будет плакать и пытаться меня успокоить. Мы это уже проходили. Я сыграла свою роль. Теперь хочу посмотреть на себя со стороны. Увидеть со стороны, как держусь. Лиза клялась и божилась, что я выйду положительной героиней. Что не буду выглядеть плохо, ведь я – жертва.

Пришлось поправить ее, сказав, что я не жертва, а та, которая выжила. И это большая разница.

Просто огромная.

Я хочу посмотреть шоу одна. Скажи маме спасибо, но мне нужно увидеть все самой .

Я послала текст быстрее, чем поняла, что делаю, и стала ждать ответа.

Мои родители так и не переехали. Мама живет в доме, в котором прошло мое детство. А Бренна снимает квартиру неподалеку со своим бойфрендом Майком. Она учительница младших классов в той самой школе, в которой училась я. Это никак не укладывается у меня в голове: моя вредная и заносчивая сестра каждый день учит восьмилеток и сама этому рада.

Я живу в часе езды к югу от бывшего дома, в маленьком городке, неподалеку от места, где меня похитили. Мой дом примерно на одинаковом расстоянии от обоих этих мест. Не знаю, почему меня это успокаивает. Да и не люблю я глубоко копаться в причинах.

Учитывая все обстоятельства, сейчас я легла на дно. Специально все продумала, чтобы меня не нашли. И довольна. Так лучше.

А если учесть анонсы на новостном канале, в которых крупным планом показывают его письмо…. Я не знала о нем (спасибо маме, что сохранила все это в тайне), поэтому ужас на моем лице неподдельный. А вслед за этим – кадр с его фотографией. Слава богу, я предприняла все эти меры предосторожности.

Это был самый тяжелый момент интервью, помимо того, в котором я с пеной у рта защищаю мальчика, спасшего меня от этого зверя.

Спас меня от своего папы.

В моей руке звонит телефон, и я вздрагиваю так, что чуть не роняю его на пол. Взглянув на экран, вижу, что это мама.

Ну, отлично.

– Солнышко, ты уверена, что хочешь побыть одна? – Она переживает. Я слышу это, буквально чувствую через трубку ее волнение. – Что если ты расстроишься? Мне кажется, лучше, чтобы кто-то находился рядом. Мы хотим быть с тобой.