Татьяна Абалова - Станцуй со мной танго [СИ]

Она первая положила трубку.

«Увидимся через неделю», — Глашино лицо сморщилось. Она силой удерживала слезы, понимая, что Дриз не обманул — Скворцов уезжает с женой на неделю.

А Леонид сидел и тупо пялился в темноту за окном.

«Увидимся через неделю, когда ты, наконец, выздоровеешь».

В стекла стучал дождь. Старые деревья тревожно размахивали ветвями, словно задались целью стряхнуть с себя последние листья.

— Алло, магазин «Гудвин»? Я хотел бы послать цветы. Что-нибудь яркое, солнечное. Запишите адрес…

Ночь выдалась беспокойной. Сначала Леонид ждал звонков и криков возмущения из Баку, а когда так и не дождался, и устал просчитывать, что будет дальше, не смог заснуть. Мотался по квартире неприкаянной душой, стоял у окна, наблюдая за пульсацией рекламы на соседнем таком же высоком здании, прислушивался к шагам на лестнице, тихой музыке за стеной.

Ноги сами привели к комоду. Леня рассеянно выдвинул средний ящик, еще не понимая почему именно этот, сунул в него руку и извлек на свет красное платье, которое тут же развернулось во всю длину.

— Глашка…

Он забыл его вернуть. Вообще забыл, что оно у него дома.

Накрутил вокруг шеи, чтобы все время чувствовать полюбившийся запах, и лег в постель.

Закрыл глаза.

Открыл глаза.

«Фетишист чертов!»

Стянул с шеи платье и бросил рядом с собой. Даже отвернулся от него, сложив ладони как в детстве — под щекой.

Вздохнул, пошарил рукой за спиной, притянул не дающую покоя вещь к лицу, подышал и заснул.

Пока Скворцов спал с платьем в обнимку, в Баку вовсю шла Четвертая мировая война. На этот раз в драке сошлись представители немецкой и еврейской диаспоры в лице Марка Дриза и горячий украинский народ в лице красавицы Ольги Полищук.

Оба были голыми и сплелись в единый узел: Ольга пиналась и вырывалась, а Марк, обхватив ее со спины, мастерски выполнял две сложные задачи: увертывался от ударов и мешал обретению свободы разъяренной женщине. Ему хватило вырванного клока волос и фингала, что болезненно наливался под глазом, рисковать прочими частями тела он не желал.

А началось все тихо-мирно. Ничто не предвещало столь сурового побоища.

Ольга, уверенная, что Скворцов прибудет следующим рейсом, готовила ему сюрприз: разделась догола и нырнула под покрывало сразу, как только ее любимый открыл дверь и вкатил чемодан в номер.

Между тем, ничего не подозревающий Дриз, бросив чемодан у двери, шаткой походкой направился в душевую. Он только что вернулся из ресторана, куда его, как самого дорогого гостя, повезли сразу после аэропорта. Марк шумно и душевно отметил начало работы вместе с инженерами Сулеймана, и теперь находился в приподнятом настроении, на что значительно повлияла дегустация местных вин.

Решив, что разберет вещи утром, Марк обмотал бедра гостиничным полотенцем и бодро поскакал в сторону кровати. Правда, добежал до нее в чем Циля Давидовна родила.

Нырнув под одеяло и почувствовав, как рядом с ним что-то зашевелилось, сначала был сильно удивлен. В считанные мгновения успел перебрать в уме двадцать три причины аномального движения постельного белья, начиная с «а вино крепче, чем я думал!», заканчивая «ай, здесь крыса!».

Марк остался в постели только потому, что еще со времен сурового отрочества выработал тактику застывать в минуты опасности. Он скорее прикинулся бы мертвым, чем потратил ограниченные физические силы на бег, пробуждая тем у неприятеля охотничьи инстинкты. «Смерть останавливает, побег подогревает ярость».

Когда из-под одеяла выпросталась тонкая рука и провела подушечками пальцев по Дризовской спине, неожиданно звонко шлепнув по заднице, состояние «сильно удивлен» переросло в «приятно удивлен». «Вот это сервис!» — подумал Марк и ужом запустил свою руку в теплую темноту, где нащупал женскую грудь с возбужденным соском.

Послышался игривый смех, нимфа скинула с себя покров и широко раскрыла глаза. В свете, пробивающемся через незакрытую дверь ванной комнаты, Ольга разглядела светловолосый чубчик и застывшую улыбку не менее шокированного помощника директора.

Ольга и Марк закричали одновременно. Рука Дриза, застывшая на девичьей груди, рефлекторно сжалась и напомнила бывшей жене босса, что ее щупает вовсе не босс.

Крик дуэтом перешел в крик соло — Марк больше не держался за чужую грудь, он прикрывал глаз, второй рукой отбиваясь от пришедшей в ярость женщины, дерущей его за великолепный, годами лелеянный чуб.