Татьяна Абалова - Станцуй со мной танго [СИ]

— Что бы и следа не осталось, — пояснила она свой поступок.

Степану осталось только вздохнуть. Кто-кто, а он-то уж точно знал, что орхидея была подарена совсем другим мужчиной.

«У нашей Глади будет еще сотня таких орхидей, — успокоил он себя, не в силах нарушить данное Петру Ивановичу слово. — Скворцов не чета Дрищу, сумеет завладеть Глашкиным сердцем, дай только время».

Степан обнял жену и поцеловал ее в висок.

— Все будет хорошо. Обещаю.

Анастасия Кириловна посмотрела мужу в глаза и поверила. Степан ни разу ее не обманывал. Раз сказал, что все будет хорошо, значит, так оно и случится.

С кухни донесся запах подпаленных огнем плюшек.

— Ох, Степка! Кажись, горим!

День выдался напряженным.

Дриз отбыл трехчасовым рейсом, а Ольга только собиралась в аэропорт. Пришлось послать за ней машину с извинениями, что дела не отпускают.

«Я прилечу в Баку позже. Приятного отдыха», — отправил Леонид ей сообщение.

«Буду ждать голая в кровати», — ответила Ольга, обильно сдобрив текст поцелуями.

«Гарантирую мужчину в твоей постели», — пообещал Скворцов.

Несмотря на наглую ложь Ольги в отношении Леонида, он старался быть с ней предельно честным. Скворцов обязательно прилетит в Баку. Только его «позже» содержит иные временные рамки — посетит завод Сулеймана через месяц-два, когда будет готова вторая линия. И мужчину он тоже смело гарантировал: Ольга увидит его быстрее, чем ожидала.

Леонид надеялся, что и самого себя не обманул, пожелав старой подруге приятного отдыха. «Дриз не подведет», — Скворцов делал ставку на своего помощника.

Еще с утра, до поездки на завод, Леня созвонился с нужными людьми и ввел их в курс дела, потом передал информацию Петру Ивановичу, и только после этого вызвал к себе Дриза.

Предстоял трудный разговор: помощник мог заартачиться и отказаться от командировки, не соответствующей его уровню. Леонид сильно рисковал: в случае неповиновения, ему пришлось бы уволить Марка. Решительный настрой давал надежду, что план по удалению бывших любовников с поля боя сработает. Скворцов не желал, чтобы они путались у него под ногами.

Конечно, существовало множество других вариантов, более «нервозатратных», причем не столько для Леонида, сколько для Марка и Ольги. Но зачем плодить врагов? Дриз не глупый. Увидев бывшую жену директора в своем номере, он сразу поймет, что Скворцову известна их прошлая связь, и сочтет за лучшее держаться от босса подальше. Леонид, зная Марка, ни на минуту не сомневался, что он и Ольга найдут утешение в постели.

Вечером, уже опаздывая на занятия танго, Леня вспомнил о Глашином телефоне и к своему удивлению не обнаружил его на месте. Скворцов хотел передержать его у себя до отбытия сладкой парочки в Азербайджан, надеясь таким образом оградить Глафиру от Ольги и прощальных звонков Марка.

— Куда же ты подевался? — Скворцов в задумчивости осматривал полки, выдвигал ящики, шарил рукой под шкафом, полагая, что мобильник закатился туда, но аппарат словно провалился сквозь землю. Чтобы пропажа обнаружила себя, не оставалось ничего другого, как набрать номер Глазуновой: вполне могло случиться, что Виктория или уборщица переложили телефон в другое место. Вызвать подчиненных Леонид не мог — заводчане расходились по домам в пять.

После нескольких гудков трубку неожиданно подняла Глаша.

— Да?

Ее голос был тих и печален.

«Черт, как он к ней попал?»

— Говорите, я слушаю, — так и не получив ответа, через паузу повторила: — Алло?

— Глафира Степановна, здравствуйте. Это Скворцов.

— Д-да…

— Как вы себя чувствуете?

Глафира помолчала, подбирая нужные слова. А действительно, как себя чувствует безответно влюбленный человек?

— Мне плохо.

— Врача прислать? — испугался Скворцов. — Я сейчас ему позвоню.

— Нет. Спасибо. Не надо врача, мне уже лучше.

«Лучше? Что я несу?» — Глаша прижала дрожащие пальцы к губам.

Леонид, не зная того, повторил ее жест — тоже прижал пальцы к губам.

— Я переживаю за вас.

— Спасибо.

Паузы между словами становились все длиннее. Обоим говорить было трудно. Тоска заставляла Глашу сжимать зубы, чтобы не вырвался всхлип-стон, а Леонид сдерживал себя, страшась бушующих в нем чувств.

— Глаша…

— Да?

«Дай мне время», — мысленно попросил он, а вслух произнес:

— Все будет хорошо. Выздоравливайте, Глафира Степановна. Увидимся через неделю…