Морган Мэтсон - Мороженое со вкусом лета

Казалось невозможным, что спустя годы крайней осторожности, внимания к мельчайшим деталям, боязни сделать малейшую ошибку все же разразилась катастрофа. Но не из-за каких-то моих поступков – или поступков моего отца, согласно той версии событий, которую Питер последовательно скармливал прессе с самого начала. А потому, что (по непроверенным данным) кто-то из его администрации принимал щедрые пожертвования, предназначавшиеся для его благотворительного фонда, и перенаправлял их в фонд для финансирования следующей избирательной кампании. Во время ревизии обнаружилось, что благотворительный фонд на грани банкротства. И люди начали задавать вопросы, что и привело к сегодняшним событиям, свалившимся на меня как снег на голову.

Две недели назад все было в порядке. Отец, как обычно, работал в Вашингтоне, я заканчивала учебный год, тусовалась с друзьями и размышляла о том, как бы удачнее расстаться с Заком. (В школьной раздевалке, сразу после его выпускного, резко и необратимо, словно срываешь пластырь с болячки.) А теперь на ступеньках моего дома торчит трибуна.

Я на секунду позволила себе взглянуть на толстый кабель на лужайке, примявший траву. Месяц назад мы с отцом снимали здесь промоматериалы к его осенней кампании. Отец в пиджаке, но без галстука, я в юбке и кашемировом свитере. По траве были рассыпаны фальшивые осенние листья, чтобы выдать май за октябрь. Возможно, их купили или какому-нибудь стажеру пришлось их делать вручную – честно говоря, мне было не слишком интересно это знать.

Съемка шла весь день – сначала просто фотографии, потом видео: мы с отцом идем по лужайке и разговариваем. Как будто мы всегда наряжаемся в такую одежду, чтобы просто пройтись по лужайке вдвоем! Ближе к вечеру режиссер посмотрел на нас и вздохнул:

– У вас случайно нет собаки или чего-нибудь такого?

Отец, как обычно, уже висел на телефоне и даже не услышал вопроса. Тогда мне пришлось улыбнуться и ответить:

– Извините, собаки у нас нет.

Он кивнул, что-то сказал парню, державшему серебряный круглый светоотражатель, и мы просто перешли к следующему сюжету, продолжая создавать образ маленькой счастливой семьи.

Теперь, впрочем, я даже не знала, будут ли эти листовки со слоганом кампании – «Навстречу будущему» – вообще использовать. С моего нынешнего места на ступеньках этот ракурс казался так себе.

– Я снова повторю, что не имел ни малейшего представления о том, что средства используются не по назначению, – сказал мой отец, одним щелчком возвращая меня обратно в реальность. Его голос стал низким и серьезным; я почти физически ощущала, как замерли в ожидании представители прессы – словно знали, что сейчас прозвучит то, ради чего они сюда пришли. – Но факты есть факты: источник нарушения законов о финансировании избирательных кампаний находится в моей администрации. И поскольку я руковожу этими людьми и отвечаю за них, я должен взять ответственность на себя. Как вы знаете, я попросил провести независимое расследование – такое, которое поможет разобраться в истоках произошедшего. Я велел своим сотрудникам оказывать максимально полную помощь следствию. И пока расследование продолжается, я…

В этот момент отец тяжело вздохнул и потер большим пальцем обручальное кольцо – его обычный нервный жест. В первый год после женитьбы на моей матери он потерял четыре кольца, в итоге она купила ему невероятно дорогое – в надежде, что уж его-то он будет беречь. Это сработало, но с тех пор он часто машинально проверяет, на месте ли оно. В прессе иногда обращали внимание на то, что он все еще его носит, хотя прошло уже пять лет – но сегодня, я подозреваю, этот вопрос никто не выкрикнет ему в лицо с лужайки, так как есть более «жирные» темы для заголовков.

– …я ухожу в вынужденный отпуск. Не думаю, что смогу эффективно работать на благо округа и штата в этих обстоятельствах. Свои отпускные я намерен передать в Фонд исследования рака яичников.

Про пожертвование – это что-то новенькое. В последнем черновике речи, который Питер мне показывал, этого не было. Я постаралась ничем не выдать удивления, однако мне было любопытно: действительно ли они добавили это в последний момент или просто не сочли нужным мне рассказать?

– В это время я собираюсь подумать о том, какие мои действия могли привести к подобной ситуации, и провести время с близкими, – он повернулся в мою сторону, и я улыбнулась. Эту улыбку Питер заставил меня отрабатывать сегодня утром. Она должна была выражать поддержку и сочувствие, ободрять, но при этом не быть слишком радостной. Понятия не имею, получилось или нет; все, о чем я думала, когда отец повернулся спиной к прессе, – это о том, как странно, что безумный спектакль мы разыгрываем на пороге собственного дома.