Люттоли - Свадебные армяне

– Я помню, – Мерон улыбнулся и бросил мягкий взгляд на свою бабушку, – я всё помню. Особенно тебя. Как-то раз меня побил этот, носатый сосед, у которого отец горбун. Плачу, всё лицо в крови, а тут ты…схватила палку и побежала. Я когда прибежал, ты уже его колотила.

– Плохая у них была семья, – затягиваясь и выпуская клубы дыма, заметила Мако. – А этот горбун никому прохода не давал. Твой отец с ним дружил в молодости. В 75-м году ещё до твоего рождения, пришла к дочке чай пить. Смотрю, твой отец входит в одних трусах. Ни одежды, ни часов, ни денег. Всё у него выиграл этот горбун. Ночью собралась и пошла к нему домой. У него жена была, покойница Вартуш. Захожу во двор, вижу, он её избивает. Вартуш руками асфальт катала. Если помнишь, высокая, крепкая женщина была. А мужа, этого коротышку, боялась до смерти. Когда он её бил, всегда вставал на табуретку, чтобы до лица достать. Ну, я ему как дала тогда, он вместе с этой табуреткой полетел в подвал.

Мерон так сильно смеялся, что у него стали выступать слёзы на глазах. Бабушка Мако смотрела на него и улыбалась.

– А эта история про милиционера, правда? – спросил, всё ещё смеясь, Мерон. – Отец часто рассказывал.

– Правда, – бабушка Мако кивнула, – сорок лет назад было. Тогда твой дедушка первую машину купил. Как сейчас помню, белые «Жигули». Для нас это был такой большой праздник. Решили стол накрыть. Он и поехал за продуктами. Оставил машину возле рынка. Когда вышел обратно, увидел, что машина разбита. В неё врезался пьяный милиционер на своей «Волге». Полковник. И машину разбил, ещё и дедушку ударил. Потом дал адрес своей работы и приказал принести полторы тысячи рублей за ремонт. Смотрю, дедушка приехал, машина разбита, лицо в крови, на глазах слёзы. Я и поехала к этому полковнику.

– Отец рассказывал, что ты его целый час по коридорам гоняла. Когда его от тебя оторвали, у него не осталось ни одежды, ни волос на голове.

– Хотел убежать от меня, собака.

– Почему? – спросил у неё Мерон. – Ты ведь из дворянской семьи происходишь. Мать учительница, отец врач. Интеллигентная семья. Да и разговариваешь так, что порой и мне завидно.

– Жизнь тяжёлая была, – негромко ответила бабушка Мако, – ты сейчас видишь старую женщину. Но и я была молода. Мы с твоим дедушкой поженились перед самой войной. Я переехала жить в дом его отца. Злой человек был. Заставлял сыновей бить своих жён. Сам избивал свою жену так, что она несколько дней подняться с постели не могла. Семьи вообще не было. Все постоянно ссорились и ругались. А твой дедушка самым тихим из всех был. Хочешь верь, хочешь нет, но я за всю жизнь ни одного плохого слова от него не слышала. Всё молча сносил. Его братья этим пользовались. Придирались, оскорбляли, а однажды…набросились и начали его избивать. До того дня я терпела вместе с ним, но тогда терпение моё закончилось. Я варила бельё на керосинке, когда услышала крики. Увидев, как мужа избивают, схватила ведро с кипятком и побежала. Я ошпарила их, а потом взяла прут, которым мы шерсть взбивали, и начала их гонять по двору. С того самого дня, твоего дедушку никто больше не обижал.

– Ещё бы! – Мерон широко улыбнулся. – Все знали, чем это может закончиться. Так дедушка тебя боялся?

– Никогда этого не было. За всю жизнь я ни разу его не оскорбила на людях. Если он что-то и говорил обидное или неправильное, я дожидалась момента, когда мы оставались одни, и только потом начинала разговор. Всегда и при всех я подчёркивала своё уважение к мужу. Я любила его, и для меня именно это и было единственной правдой.

– О такой жене можно только мечтать, – тихо сказал Мерон, и снова устремил взгляд на звёзды.

– Ты думаешь, я не ошибалась? Однажды я разозлилась и ушла к своим родителям и даже не сказала ему. Четыре недели я жила, так как мне хотелось. Потом мы случайно встретились с ним. Он просто посмотрел на меня и прошёл мимо. Не сказал ни одного слова. Я догнала его и спросила его, почему он не хочет со мной говорить? Знаешь, что он ответил? «Я думал, тебе будет неприятно».

Бабушка Мако устремила на Мерона мягкий взгляд.

– В нашей жизни есть и плохое и хорошее. Плохое можно забыть, а хорошее надо хранить и передавать своим детям.

– К чему ты ведёшь? – после короткого молчания спросил у неё Мерон.

Услышав такой прямой вопрос, бабушка Мако пожала плечами.

– Просто говорю.

– Ты никогда и ничего просто так не говоришь. Я тебя знаю. Если ты думаешь, что сможешь помирить меня с…Алексией, то сильно ошибаешься. Я люблю тебя, но не до такой степени, чтобы простить то, что она сделала.