Люттоли - Павловский вальс

Санкт-Петербург. Васильевский остров. Апрель 1855 года.

– Спасите…убива…ю…т!

Вслед за истошным женским воплем, из-за угла Вознесенского переулка на Офицерскую улицу, вылетела корзина с цветами. Пролетев по воздуху несколько шагов, корзина ударилась об мостовую и поскакала дальше.

Вслед за корзиной, из-за угла вылетел Артур Астольц, очень высокий молодой человек с низко посаженными, бегающими глазами. Астольц был облачён в мундир курсанта морского кадетского корпуса. Придерживая фуражку, он побежал по офицерской улице. Следом за ним, выскочил ещё один курсант, Андрей Акатьев, темноволосый, краснощёкий юноша среднего роста. Придерживая фуражку, он во всю прыть устремился за своим товарищем. Следом выскочил третий курсант, Никита Анчуков, невысокий полный юноша с круглым и весьма добродушным лицом. Тяжело дыша, он побежал вслед за первыми двумя своими товарищами. Следом за ними появилась встревоженная женщина в цветастом платье. Удивительно, но, совершив весьма непростое путешествие, корзинка, ни в какой её части не пострадала. Даже цветы оставались в корзине. Не успела продавщица обрадоваться, как колесо проезжающей кареты переехала корзину и покатилась дальше.

– Изверг! – закричала женщина и помчалась вслед за каретой. Карета остановилась. Женщина подлетела к кучеру. Между ними мгновенно завязался ожесточённый спор.

В это самое время произошло сразу два события: Никита Анчуков споткнулся и, растянувшись на мостовой, начал взывать о помощи:

Первые два курсанта побежали назад. С криком: «Поднимайся, Никита», они подхватили его под мышки и потащили к ближайшему переулку с названием: «Прачешный».

Из-за угла выскочил четвёртый курсант, высокий светловолосый юноша с нежными, почти женственными чертами лица. Это был граф Пётр Азанчеев. Взгляд юноши буквально метал молнии. Он стремительно понёсся вслед за первыми тремя:

– Пётр! – раздался впереди взволнованный крик. Не выпуская из виду своего преследователя, первые трое курсантов исчезли в переулке.

– Лучше добровольно сдавайтесь! – заорал им вслед Пётр.

Пётр промчался мимо кареты, возле которой продолжалась ожесточённая перепалка, и со всей скоростью залетел в переулок. Здесь он остановился, а затем нырнул в арку под домом и вбежал во двор прачечной. Здесь он снова остановился. Не представлялось понять, что происходит впереди. Обзор закрывали ровные ряды свежевыстиранного белья. Между рядами с бельём висел густой пар.

Недолго думая, Пётр нырнул под первый ряд с бельём и оказался лицом к лицу с…девичьей косой. Девушка стирала. Руки проворно скользили по корыту с горячей водой, которое стояло на низеньком деревянном столике. Девушка даже не заметила его и продолжала стирать. Пётр незаметно обошёл девушку и нырнул под второй ряд с бельём. До его уха донеслось приглушённое хихиканье, а следом и шёпот:

– Пётр не найдёт нас здесь! Подождём, а потом выйдем.

Пётр устремил гневный взгляд в сторону доносившегося голоса, а следом, бесшумно начал продвигаться вперёд.

Все трое курсантов продолжали хихикать, когда перед ними внезапно появился Пётр. Мгновенно возникла мёртвая тишина. Но ненадолго. Никита Анчуков вышел вперёд и, выставив указательный палец в сторону Петра, как мог внушительно сказал:

– Анна, моя родная сестра. Я могу сказать о ней всё, что мне заблагорассудится!

Пётр спокойно огляделся по сторонам. Справа от него стояло корыто с замоченным бельем. Над корытом вздымались клубы пара. Он сорвался с места и подскочил корыту, а в следующее поднял его и побежал с ним к тому самому брату Анны.

– Анна моя сестра, – закричал Никита и в то же мгновение завопил от боли. Пётр обрушил на него корыто с водой и бельём. Корыто с грохотом опрокинулось ему на ногу, оставив на голове дымящееся бельё. Пока Пётр расправлялся с братом Анны, оба остальных его товарища метнулись к верёвкам и исчезли.

– Трусы! – грозя кулаком, закричал им вслед Пётр. – Вы мне ещё ответите за все те мерзости, которые говорили о нас с Анной.

Пётр повернулся к Никите. Тот сидел возле стены и стонал, держась за правую ногу. По лицу и мундиру стекали струйки воды. Как ни странно, бельё всё ещё оставалось на голове. Пётр стащил бельё вместе с фуражкой. Потом отделил бельё от мокрой фуражки и водрузил её обратно на голову. Пока Пётр поправлял фуражку Никите, за его спиной бесшумно появились Андрей Акатьев и Артур Астольц. Оба сжимали в руках скрученное бельё, с которого стекали капли воды и подавали выразительные знаки Никите, прося завладеть вниманием Петра. Никита сразу смекнул, в чём дело.