Элизабет Эльберг - Поклон [ЛП]

Я даже не нервничаю, пока жду, когда назовут мое имя. Выйти на сцену и прочитать два монолога (один — из картины "Наш дом"; другой — из картины "Хороший человек, Чарли Браун") — не проблема. Это обычный день для меня. Нервничать заставляет сама мысль, что я буду ходить в школу.

Ирония в том, что только мама не хочет, чтобы я пошел в школу. Она считает, что мне не подготовится к учебе в школе с другими детьми.

Давайте посмотрим, всю жизнь меня судили, критиковали и терзали на части.

Думаю, я готов к средней школе больше, чем кто-либо другой.

Все идет согласно Плану.

И данное прослушивание — это еще один шаг в плане Софи стать суперзвездой.

В основном я выступала на всевозможных конкурсах талантов, свадьбах, спортивных мероприятиях, бар-мицвах, вечеринках по поводу дня рождения и т. п.; необходимо попасть в Бруклин (сделано!), чтобы Эмма Коннели написала песню специально для моего прослушивания (сделано!) и поступить в школу художественного и актерского мастерства (СPA).

Конечно, раз я уже кручусь в этой сфере, это не значит, что все двери для меня открыты. Я не настолько наивна. Мне удалось попасть в струю, поэтому мне нужно стать лучшей ученицей, получать ведущие роли в каждой постановке, играть заметное место на выпускном шоу и тогда подписать контракт с лейблом после выпуска.

Я выиграю Грэмми до того как мне стукнет двадцать. Даже если это убьет меня.

Я даже не переживаю об этом. Шутите? Мне нравится быть на сцене под светом софитов. Ожидание, вот что убивает меня.

Осматриваясь вокруг, замечаю несколько претендентов на вокальное отделение CPA с разных конкурсов талантов, в которых я участвовала… и победила. Они не сравнятся со мной и знают это.

Все исполнители (по крайней мере, в Бруклине) завидуют мне. Они выступали на прослушивании с песнями из фильмов "Вестсайдская история", "Моя прекрасная леди" и "Звуки музыки", а я пела оригинальную песню, написанную специально для меня Эммой Коннели.

На секунду, всего на секунду, мой желудок сжимается. Надеюсь, Эмма поступит. Ее прослушивание на композиторское отделение будет через пару недель. Хотя примут ее (или нет) никак не повлияет на мой План. Она также будет писать песни для меня. Просто было бы проще, если она также будет учиться со мной в одной школе. Поймите меня правильно, Эмма достаточно талантлива, но быть центром внимания не для нее. Она нервничает.

Не все могут быть естественными.

— Софи Дженкинс.

Я слышу свое имя и захожу в аудиторию. Мне не терпится показать комиссии, на что я способна. Я готова двигаться по моему Плану и стать звездой, которой и являюсь.

Это всего лишь маленький шажок.

Сделано.

Я хочу покончить с этим.

Мой желудок связывается в узел все утро. Кому я вру? С тех пор как мне стала известна дата прослушивания, я нахожусь в прострации. Может быть, поступить в школу искусств не самая лучшая идея. Мне нравится и в Гринвиче. У меня есть друзья, более того, у меня есть Келси.

Хотя у меня есть девушка, что я здесь делаю? Я прослушиваюсь в Нью-Йоркскую школу, что означает — мне придется жить в родительской квартире на Парк Авеню в течение недели.

Вся эта ситуация призвана усложнить все, что есть хорошего в моей жизни.

Я почти решаюсь отказаться от прослушивания и не поступать в CPA — и осознаю, как банально это звучит — но музыка занимает всю мою жизнь.

Поначалу даже не знал, что не все могут просто услышать песню и тут же сыграть мелодию на пианино или гитаре. Или что не все могут сесть и написать песню. Я играл музыку, мою музыку, сколько себя помню. Она с легкостью выливалась из меня.

Это просто слова, которые я вытягиваю из себя.

Я простой тринадцатилетний ребенок, живущий в большом доме в Коннектикуте с папой, инвестиционным банкиром, и мамой-домохозяйкой. Так о чем мне следует писать? Мне не знакомы страдание или боль. Или любовь.

Полагаю единственная хорошая вещь — это то, что мне не нужно петь сегодня. Я исполню пару инструментальных композиций. Ненавижу петь. Мне не нравится, когда люди смотрят на меня. Интересно, мне позволят выступить за кулисами?

Я пытаюсь не трясти ногами, но если оставаться в неподвижном положении, что будет отвлекать меня от желчи, медленно поднимающейся к горлу? Остается только кусать ногти, от которых и так ничего не осталось.

Отец пожимает мои плечи. Ненавижу, когда он знает, что я нервничаю. Почему я просто не могу выключить голос у себя в голове, кричащий, что также испорчу все, как и многое другое? Почему я не могу быть нормальным? Почему не могу сделать все, не выдумывая четырнадцать тысяч способов облажаться?