Кристина Лорен - Сексуальный дерзкий парень [litres]

– Так мило, что твоя семья осталась на обед, – произносит Лола своим особенным, ровным, осторожным тоном, поймав мой взгляд в зеркале заднего вида.

– А. – Я пожимаю плечами и роюсь в сумочке в поисках жвачки или конфеты, да чего угодно, лишь бы оттянуть время, чтобы не пришлось оправдываться за ранний отъезд родителей.

Харлоу поворачивается и смотрит на меня.

– Я думала, они собирались пообедать вместе со всеми.

– Полагаю, что нет, – отвечаю я коротко.

Не отстегивая ремень безопасности, она полностью разворачивается ко мне:

– Ладно. А что сказал Дэвид до того, как они уехали?

Я моргаю, глядя на бегущую за окном плоскую равнину. Харлоу никогда бы не пришло в голову назвать своего отца, или даже отца Лолы, по имени. Но сколько я ее помню, мой отец для нее всегда был просто «Дэвид», причем произносила она это с максимально возможным презрением.

– Он сказал, что… гордится мной и любит меня. И он сожалеет, что редко говорил это мне. – По ответному молчанию я понимаю, что она удивлена. Харлоу молчит только в двух случаях: когда удивляется или злится. – И, – добавляю я, хотя и понимаю, что стоило бы заткнуться, – что теперь я могу построить настоящую карьеру и принести пользу обществу.

А про себя думаю: «Миа, не буди лихо!»

– Господи Иисусе, – произносит она. – Похоже, он любит ударить побольнее. Что подтверждает, что он полный придурок.

Нам всем смешно, и мы, кажется, решаем закрыть эту тему, потому что, ну правда, что тут еще скажешь? Мой отец действительно та еще задница, и даже если я руководствуюсь его мнением при решении жизненно важных вопросов, это ничего не меняет.

Дорога свободна, и вот уже перед нами из плоской земли вырастает город – запутанные линии огней, ослепительно сверкающих в лучах заходящего солнца. С каждой милей воздух становится холоднее, и я чувствую, как энергия возвращается в машину, когда Харлоу выпрямляется и включает новый плейлист, предназначенный для финального этапа нашего путешествия. Я покачиваюсь, танцуя и подпевая запоминающейся басовой мелодии популярной песни.

– Мои девочки готовы уйти в отрыв? – спрашивает Харлоу, опуская козырек от солнца и подкрашивая губы, глядя на свое отражение в крошечном треснувшем зеркальце.

– Нет. – Машина Лолы вливается на Ист-Фламинго-роуд, сразу за которой блестящим ковром расстилается Стрип, залитая огнями и полная гудящих машин. – А что насчет тебя? Ладно, я буду делать ужасные фото и танцевать с подвыпившими мужиками!

Я киваю, обхватываю Харлоу сзади и делаю вид, что хочу ее придушить. Она притворяется, что задыхается, но кладет руки поверх моих, так что я не могу пошевелиться. Никто лучше Харлоу не умеет так неубедительно отвергать объятия.

– Я люблю вас, психи! – и хотя для других мои слова потонули бы в шуме ветра и уличной пыли, летящей в окна машины, Харлоу целует мою руку, а Лола смотрит на меня с улыбкой. Они как будто запрограммированы не обращать внимания на мои длинные паузы и выуживать звук моего голоса из любого хаоса.

– Миа, ты должна мне кое-что пообещать, – говорит Лола. – Ты меня слушаешь?

– Ну ты же не хочешь, чтобы я сбежала и стала танцовщицей, правда?

– К сожалению, нет.

Мы планировали эту поездку несколько месяцев – это последний рывок перед началом ответственной взрослой жизни. И я готова ко всему, что она для меня приготовила. Я вытягиваю шею, делаю глубокий вздох и притворяюсь, будто сжимаю кулаки:

– Жаль. Из меня могла бы получиться первоклассная стриптизерша! Вам и не снилось! Ну да ладно, давай, добей меня.

– Сегодня, пожалуйста, оставь все в Сан-Диего, ладно? – говорит она. – Не думай ни о своем отце, ни о том, с кем из своих фанаток Люк трахается в эти выходные.

При упоминании о моем бывшем желудок слегка сжимается, хотя мы мирно расстались почти два года назад. Просто Люк был моим первым мужчиной, а я его первой женщиной, и мы учились всему вместе. Так что по-хорошему мне причитается приличный процент от всех его нынешних сердечных побед.

Лола продолжает:

– Не думай о переезде в Бостон. Вообще ни о чем не думай! Мы наконец-то закончили колледж, колледж, Миа! Мы сделали это! Просто сложи все свои сомнения в воображаемую коробочку и засунь ее под воображаемую кровать.

– А мне нравятся такие разговоры про засунуть и кровать! – оживляется Харлоу.

В любых других обстоятельствах я бы рассмеялась. Но ненароком упомянув Бостон, Лола тут же уничтожила мой маленький внутренний островок спокойствия. Все мои предыдущие переживания показались ничтожными – и то, что мой отец рано покинул самую главную церемонию в моей жизни, и очередная шлюха Люка. При мысли о будущем меня захлестывает паника, и теперь, когда колледж позади, я не могу ее больше игнорировать. Каждый раз, когда я думаю о том, что будет дальше, мой желудок выворачивается наизнанку, жжется и горит. Это чувство так часто накатывало на меня в эти дни, что, кажется, я должна его уже как-то назвать.