Шэрон Кендрик - С тобой готова на все

Иногда он и ее приводил туда. После медового месяца. Они тихо сидели вместе, слушали, как чарующе жужжат пчелы у кустов лаванды. Именно об этом месте она думала, когда создавала свою самую продаваемую коллекцию посуды.

У Николь пересохло во рту, когда она подошла к деревьям и увидела Рокко на скамье в тени с увесистой стопкой документов. Его черные волосы сияли на ярком солнце, он закатал рукава рубашки, обнажив сильные руки. Совсем недавно эти руки бережно удерживали ее в объятиях. Он обхватил ее лицо и целовал снова и снова, словно не мог утолить свое желание. И она не поняла? Не поняла. Неподходящее слово. Скорее не задумалась. О том, что, возможно, все еще любит его. Но это не так. Определенно не так.

– Рокко?

Он поднял на нее глаза, отложил документы в сторону.

– С Тури все в порядке. Медсестра за ним присматривает. Не против, если я присяду?

Он ответил не сразу:

– Конечно.

Небольшая заминка задела ее, как и его холодное выражение лица. Николь хотела было забыть о данном обещании, но она не могла. Присела на самый край скамьи, наблюдая, как бабочка порхает над маленьким белым цветком, и пытаясь придумать, как начать разговор. Сердце бешено билось. Нет. Все это она уже проходила. Сейчас не важно, как будут выглядеть ее действия, что он о ней подумает. К тому же такие вещи заботят только поверхностных людей. Важно добраться до правды, какой бы она ни была.

– Тури поведал мне кое-что интересное.

Что-то послышалось в ее голосе, отчего выражение лица Рокко стало настороженным. Он посмотрел на нее задумчиво и даже с некоторой скукой:

– Думаешь я действительно хочу это слышать?

Не хотел, конечно, но придется выслушать.

– Он посоветовал спросить, почему ты покинул Сицилию? И вот я спрашиваю.

Вовсе не это ожидал услышать Рокко. Слова Николь, словно пули, пронзили его. Он напрягся, инстинкты требовали немедленно закрыть эту тему, сказать, что ее это не касается. Как, впрочем, и Тури.

Рокко коротко рассмеялся, его переполняла злоба и вместе с тем любопытство.

– Несомненно, у него на этот счет несколько собственных идей?

Николь неуверенно вздохнула, и он заметил сомнение в ее глазах.

– Верно, не знаю, могу ли я верить ему. Он много чего рассказал. Похоже, чувствует себя виноватым за то, как к тебе относился.

Рокко поднял руку, чтобы заставить ее замолчать, предупредить, что она опасно приблизилась к запретной территории.

– Дедушка заботился о семье с тех пор, как умерли родители. Как он может чувствовать себя виноватым?

– Я неверно выразилась. Он сказал, что учил тебя скрывать чувства и эмоции с тех пор, как погибли твои родители. Ты был самым старшим, и он внушал тебе быть сильным ради Оливио и Ромины.

– И в результате что-то сломалось во мне? Так? Боже мой, я и не думал, что в свои-то годы Тури заинтересуется популярной психологией.

Николь проигнорировала его сарказм, упрямо глядя ему в глаза.

– Ну и почему ты уехал из Сицилии?

Рокко почувствовал, как у виска бешено забилась жилка, и в очередной раз удивился умению Николь выводить его из себя.

– Может, я не мог больше оставаться здесь после того, как моя милая женушка ушла без предупреждения, взбудоражив этой новостью всю Сицилию, а вскоре и журналисты со всего мира стали устраивать засады около моего дома. Невыносимо. Нельзя винить меня в том, что я захотел сбежать, не сомневаясь, что ты не вернешься. Если мы уж взялись обсуждать прошлое, почему ты ушла, Николь?

– Я думала, ты хотел этого.

– Я? Лишний раз убеждаюсь в том, как плохо ты меня знаешь. Послушай, я благодарен тебе за то, что приехала и повидала Тури, да и за то, что он смог выговориться, снять груз с сердца. Надеюсь, это поспособствует его выздоровлению, но теперь нет причин тебе здесь оставаться. На этом все заканчивается. Я подпишу документы, ты получишь долгожданный развод и можешь лететь в Англию на моем самолете, как только будешь готова. Поскольку твой чемодан уже собран, не вижу смысла и дальше здесь задерживаться. Согласна?

Слова слетали с его языка с таким напором, словно он не мог достаточно быстро от них избавиться. Избавиться от нее.

Николь заглянула в его сияющие глаза. Вот он, ее шанс развернуться и с гордостью уйти. Она попрощается с Марией, и его самолет унесет ее отсюда. Она последний раз почувствует вкус роскоши, прежде чем начать новую, свободную жизнь.

Разве не этого она хотела?

Николь чувствовала, как каждый удар сердца отдается болью. Нет. Возможно, она чувствовала себя так, подписывая документы на развод, но сейчас все иначе. Потому что рядом с Рокко она ощутила, как ее мир наполняется красками. Ни с кем другим она не чувствовала ничего подобного, нравится это ей или нет. И не важно, что разум призывает уходить, пока не поздно, но никакая логика в мире не способна успокоить сердце, бешено бьющееся, когда он рядом. Она полюбила его давно и продолжала любить, а любовь не поддается законам логики.