Шэрон Кендрик: Нежный шантаж

Di Sione’s Virgin Mistress © 2016 by Harlequin Books S.A.

«Нежный шантаж» © «Центрполиграф», 2017

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2017

Стоило Данте Дишону зайти в крошечный терминал аэропорта, и он сразу же почувствовал, как бешено забилось сердце и вспотел лоб. Словно он только что марафон пробежал. Или предался особенно горячему и безудержному сексу. Данте нахмурился. Да когда он вообще в последний раз сексом занимался?

Последние недели он мотался по всем континентам, прыгая из одного часового пояса в другой, меняя десятки стран и раз за разом нападая на ложный след, пока наконец-то не оказался на Карибах. И все ради бесценного украшения, которое захотел получить дед, наотрез отказавшийся что-либо объяснять. Сердце Данте сжалось в груди. Желание умирающего человека…

Как отказать в последней просьбе человеку, который столько всего для тебя сделал? Да и в любом случае погоня быстро его захватила и обострила пресыщенные чувства. И теперь Данте даже побаивался возвращаться в привычный мир крупного бизнеса и слегка декадентскую атмосферу временного дома в Париже. Потому что непредсказуемость происходящего и выход за рамки высокопривилегированной зоны комфорта оказались чертовски притягательны.

Данте крепче сжал сумку, в которой пряталась бесценная тиара. Теперь от него лишь требовалось ни на секунду не выпускать добычу из рук, преподнести ее больному деду, а тот уж пускай распоряжается ею на свое усмотрение.

Данте облизнул пересохшие губы. Наверное, сейчас не помешало бы выпить. Да и вообще… Что угодно, лишь бы не думать, как постепенно вымывается из организма адреналин, оставляя за собой лишь пустоту и безысходность.

Оглядев крошечный зал, Данте поймал на себе взгляды пары высоких девушек с бесконечно длинными ногами, в джинсовых шортах и соломенных шляпах, из-под которых виднелись лишь симпатичные носики и пухлые губки, но предсказуемость моделей его сейчас не влекла. Лучше уж немножко поработать.

Но он не успел еще ничего сделать, как его взгляд привлекла сидевшая в одиночестве блондинка. Единственное бледное пятнышко в океане загорелых тел. Хрупкая девушка буквально тонула в наброшенной на плечи пашмине и выглядела такой невинной и чистой… Словно всю жизнь провела в глубине океана и только сейчас вынырнула на поверхность. Незнакомка сидела за барной стойкой с нетронутым бокалом розового шампанского, но стоило их взглядам встретиться, как она сразу же подняла бокал и принялась столь пристально его изучать, словно в нем хранились все тайны вселенной. Но пить так и не стала.

Непроизвольно направившись к блондинке, Данте задумался. Неужели его так привлекла столь непривычная в его мире скромность? В два шага преодолев разделявшее их расстояние, он опустил сумку на пол рядом с точно такой же, но стоило незнакомке на него посмотреть, как все мысли вытеснила ее красота.

– Привет.

– Привет, – ответила она с явным британским акцентом, глядя из-под пушистых ресниц.

– Мы раньше встречались?

Блондинка едва заметно вздрогнула и закусила губу.

– Не думаю. – Она покачала головой, и светлые пряди рассыпались по хрупким плечам. – Нет, я бы запомнила.

Улыбнувшись, Данте облокотился на стойку.

– Но ты смотрела на меня так, словно узнала.

Слишком смущенная и пораженная внезапно сильным притяжением, Ива не сразу нашлась, что ответить. Да, разумеется, она на него пялилась, но как иначе?

Она почувствовала, как под насмешливым взглядом даже под теплой пашминой по спине бегут мурашки. Еще ни разу в жизни она не видела настолько идеального мужчину, к тому же одетого с той небрежностью, что могут себе позволить лишь действительно очень богатые люди, да и вообще выглядевшего так, словно он только что выбрался из кровати. Причем не из своей. Потертые джинсы облегали мускулистые бедра, слегка мятая рубашка… Но при этом от него так и веяло силой и принадлежностью к элите. Ярко-голубые глаза, взъерошенные темные волосы, загорелая кожа, что бывает лишь у средиземноморцев. И за всем этим холеным великолепием угадывался стальной характер, что лишь добавлял его образу опасной привлекательности.

Обычно Ива не слишком интересовалась красавцами, в обществе которых ее природная застенчивость лишь усиливалась. Сперва она долго болела, а потом училась в школе для девочек и привыкла к чисто женскому окружению, где единственными мужчинами были врачи. Она закуклилась в своем безопасном мирке, и это ощущение спокойствия было для нее чрезвычайно важным.