Шэрон Кендрик - Нежный шантаж

Заметив, как Голубоглазый поглядывает на часы, Ива поняла, что, если она прямо сейчас что-нибудь не сделает, разговору пришел конец. Но разве не здорово будет вернуться домой, зная, что ей хоть раз в жизни удалось побороть извечную скромность и застенчивость? Что когда ее в следующий раз спросят, есть ли в ее жизни мужчина, ей будет что ответить, вместо того чтобы, как всегда, выдавливать из себя фальшивую улыбку и переводить разговор на другую тему?

Нужно спросить, как его зовут.

Ну сколько можно быть такой косноязычной и неуклюжей?

– Как тебя зовут? – спросила она наконец, заставляя себя убрать руку.

– Данте.

– Просто Данте?

– Дишон. – Ей показалось, или он действительно произнес это неохотно?

Потягивая пиво, Данте молча ждал. Мир велик, и вполне возможно, эта языкастая, краснеющая, как маков цвет, англичанка ничего не слышала о его семье. Возможно, она никогда не спала с его братом-близнецом и даже не встречалась с остальными родственничками. Стоило Данте лишь вспомнить брата, как он разом похолодел, но быстро отбросил невеселые мысли, продолжая терпеливо ждать, не зажжется ли в серых глазах огонек узнавания.

– Пытаюсь представить, какого ответа ты ждешь, – улыбнулась Ива. – Не буду спрашивать, итальянское ли это имя, раз это и так очевидно. Просто скажу, что оно очень красиво. На ум сразу же приходит теплое море, терракотовые крыши и высокие кипарисы, что растут лишь в Италии. – В серых глазах мелькнули озорные искорки. – Ну как, удовлетворительно или вполне ожидаемо?

Какая же она непредсказуемая!

– Не слишком ожидаемо, но и не удовлетворительно.

Подавшись вперед, он уловил соленый аромат женской кожи и невольно задумался, успела ли она с утра искупаться и какое, собственно говоря, тело скрывает под необъятной шалью. И как бы смотрелись роскошные светлые волосы, падая на обнаженные плечи?

– Единственный удовлетворительный ответ, что я могу сейчас придумать, будет, если ты подашься вперед и приоткроешь губы, чтобы я мог тебя поцеловать.

Пораженная, Ива замерла, чувствуя, как по коже пробегает непривычная дрожь, а все ее существо отчаянно тянется к чему-то неизведанному и прекрасному. Даже не успев толком подумать, что делать, она молча его послушалась. Слегка вытянула шею и приоткрыла губы и уже через секунду ощутила, как его губы прикоснулись к ее губам, а горячий язык скользнул внутрь.

Шампанское или внутренняя потребность заставили ее приоткрыть губы еще чуть шире? Или она просто устала сидеть взаперти и уже давно мечтала вырваться на свободу? Она же так устала, что все обращаются с ней как с хрупким цветком. И больше не хотела быть Ивой Гамильтон. Она хотела, чтобы в крошечный терминал карибского аэропорта впорхнула добрая фея и одним взмахом волшебной палочки преобразовала ее точно так же, как она сама всю эту неделю преобразовывала моделей.

Она хотела, чтобы волосы свободной волной падали на загорелые плечи, остававшиеся открытыми в крошечном платье за непомерную цену, что так влекли мужчин. Она хотела высоченные каблуки, на которых ее глаза оказались бы на одном уровне со стоявшим Данте, вот только хотела она не стоять и даже не сидеть за барной стойкой. Она хотела бы лежать на огромной кровати в сексуальном белье и чтобы оливковые пальцы вновь к ней прикасались, но на этот раз в куда более интимных местах.

Резко распахнув глаза, она уставилась на целовавшего ее мужчину, и ей потребовалось целых пять секунд, чтобы осмыслить доносившиеся из динамиков слова.

– Мой рейс, – выдохнула она, неохотно отстраняясь и машинально проверяя, на месте ли паспорт, и старательно делая вид, что ничего особенного не случилось. И уж точно не мечтая, как он схватит ее за руку и скажет, что никуда ее не отпустит. Чего он, разумеется, и не подумал сделать. Она схватила лежавшую у ног сумку. – Прощай, Данте, рада была познакомиться. Знаю, это не слишком оригинально, но это правда.

Удачной дороги, куда бы ты ни направлялся, ну а мне пора.

Едва ли не бегом бросившись к воротам, Ива быстро прошла все необходимые формальности, а большую часть полета просто проспала. А когда самолет приземлился в Хитроу и она достала сумку с багажной полки, она вдруг с ужасом поняла, что сумка вовсе и не ее. Сумка тоже была коричневой и кожаной, но на этом сходство и заканчивалось. Кожа оказалась гораздо мягче, а еще на ней красовались золотые инициалы.

Д. Д.

Данте Дишон.