Маргарита Ардо - Как до Жирафа 2. Сафари на невесту [СИ]

– И гений чистый красота! – не выдержал чёртик рядом – разумеется, Алико Вахтанговна. – Забирай, пока не передумал!

Я подхватил Катю на руки, внезапно отяжелевшую от количества платьев, и утащил подальше от греха. Вслед послышалось:

– На руках же потом надо, Андрей, поставь невесту! Маша, брось козла!

Всё! Она была в моих руках! Невероятная, обворожительная, опять непостижимая. Сама женственность!

Я не удержался и вопреки традициям поцеловал её в губы до дрожи и головокружения.

– Ваша-а-а! Ура-а-а! Невеста наш! – раздалось со всех сторон.

А Катя шепнула:

– Я ходить могу…

Ах да…

А потом был «джиппинг» на лимузинах по горам. Древний собор на самом верху со сложным названием Светицховели. За пожелтевшими от веков камнем под куполом с красной черепицей время остановилось. И шум растворился.

Внутри пахло свечами, ладаном. Что-то читал на грузинском благородный священник с седой бородой. А я смотрел на громадный образ на фреске, на мою одухотворённую, чистую Ромашку, и чувствовал благодарность. За то что она есть. За любовь. За эту жизнь. И что-то огромное, почти святое вливалось в душу, очищая её до слёз.

Венчание было долгим, Катя то прикрывала глаза, шепча о чём-то, едва заметно губами, то вновь распахивала их. Мы встречались взглядами, и сливались, будто ничто на свете больше не существовало. Я никогда не был набожным, но вдруг почувствовал, для чего это нужно. Для чистоты – словно душ для души с утра перед прекрасным, долгим днём. Хорошо то как!

Но всего в жизни нужно меру. Тишины и молитвы тоже.

Словно на контрасте, за стенами храма на нас обрушились поздравления, возгласы, выкрики гортанные, писклявые, нормальные, весёлые, важные, официозные. И все они смешались в одну кучу, как и корзина лепестков, общипанных с орхидей, на наши повенчанные головы. Даже за шиворот попало. Но мы были так счастливы, что это только радовало.

Просто слово «мера» не про Грузию. Даже отца вон как расколбасило, целуется, смеётся. Точно вирус «грузинскости» подхватил. Не удивлюсь, если начнёт лезгинку танцевать – тут его рожки курчавые как раз к месту.

Отплевавшись от лепестков, мы начали спускаться. Маруська прыгала по ступенькам собора перед нами, как заводной заяц, еле поймал, чтобы нос не расквасила. Самая красивая на свете невеста засмеялась. Бабушка Алико принялась целовать всех подряд. А я думал почему-то об одном: хорошо что барана с собой не взяли! Хотя я тут уже ничего не контролирую.

Но радости было столько, что я подумал: а на кой чёрт сдерживаться? Свадьба! Наконец-то!!! Ура!!!

Это того стоило, – решила я. – Стоило быть несчастной, похищенной и разочарованной, чтобы потом испытать на себе всё это!

Я и подумать не могла, когда говорила в парке на скамеечке Андрюше «Да», что это выльется в праздник на всю Алазанскую долину!

С попытками сосчитать гостей я рассталась уже в ресторане-крепости, когда мы с царевичем, по обычаю, стояли у входа за красиво украшенным столом и всех приветствовали. Я не очень поняла, откуда среди грузин взялись темнокожие, но Андрюша объяснил, что это его друзья из Англии. Глобально потепление налицо…

Возможно, однажды я выучу имена всех родственников и знакомых бабушки, но проще всем выдать бейджики. Впрочем, улыбаться и благодарить можно было безымянно.

А потом наступил настоящий пир. Ломились столы громадного зала от фруктов, цветных пхали, сациви, оджахури на чугунных сковородках, щедрых свежих салатов и сыров на больших деревянных блюдах. Пахло дымком от люля и шашлыков, текли слюнки от овощей на мангале – аджапсандали. Официанты развозили на тележке хачапури размером с мини-катер. Вокруг пахло сыром, чесноком, специями и травами. Лилось вино рекой, наше фирменное – марки Санатрело, что, кстати, с грузинского переводится как «Желанная».

Бабушка сказала, что её так дедушка называл.

Тосты шли за тостами. Гости подходили и дарили подарки. На площадке перед нами танцевали то джигиты, то гордые, гибкие грузинки в национальных костюмах, то юноши в папахах с кинжалами, то на их месте прыгала забавная малышня.

Маруська быстро освоилась среди бесчисленной детворы, и думаю, к концу свадьбы заговорит на грузинском. Она то и дело прибегала к нам, ужасно гордая, что знакома с «плинцессой» и «плинцем» лично. Залазила на коленки и с видом самой главной окидывала взглядом зал.

Когда мы с Андрюшей кружились в центре, танцуя не традиционную лезгинку, а лёгкое подобие вальса, что вообще для Андрюши было сравни подвигу, у меня сердце ёкнуло и растеклось от счастья. Я услышала, как Машенька, хвастаясь, говорит маленькому чернявому мальчику: