Я опустилась на колени рядом с матерью и, обняв за плечи, прижала ее к себе. Невидимые руки дергали нас за волосы, ветер и еще какая-то неведомая сила толкали нас в спину. Я выбросила вперед руку, в ярости оттого, что она прячется за нашими спинами.
– Прекрати! – крикнула я потокам дождя.
Мать схватила мою руку и крепко сжала.
– Сосредоточься, Мелани. Мне нужно, чтобы ты сосредоточилась. Без тебя я бессильна что-то сделать, и она это знает. – Она зажмурила глаза, и я увидела, как капли дождя, прежде чем упасть ей на лицо, на мгновение повисают на кончиках ее ресниц. – Мы сильнее, чем ты! – громко произнесла она, затем повторила эти слова еще раз и вновь сжала мою руку.
– Мы сильнее, чем ты! – произнесли мы в унисон, пока Джек копал во влажной земле яму, которая быстро наполнялась водой. Внезапно я обратила внимание, что материнские руки стали теплыми и как будто обрели силу, а вот холодные руки, что пытались оторвать нас друг от друга, куда-то исчезли. Меня тотчас наполнило чувство триумфа. Как будто в знак нашей победы, я крепко сжала ее руку и с улыбкой повернулась к ней. Увы, ее лицо по-прежнему было изможденным и бледным, а взгляд устремлен куда-то мимо меня – туда, где копал Джек.
– Нет, Мелли, погоди. Оставайся начеку. Она ждет, когда настанет удобный момент.
Джек окликнул меня. Обернувшись на его крик, я увидела у него в руках нечто вроде квадратной костяной шкатулки. Приподняв ее выше, он подождал, когда струи дождя смыли с нее грязь, после чего открыл крышку. Затем запустил руку внутрь, вытащил медальон и, держа за порванную цепочку, поболтал им. Я тотчас выпустила материнскую руку и потянулась за медальоном.
– Мелли, дай мне твою руку! – Голос матери был едва слышен, хотя она пыталась перекричать рев ветра, неожиданно подувшего с новой силой.
Я повернулась было назад к матери, когда Джек выкрикнул предупреждение. Краем глаза я успела заметить, как с неба вниз устремилась вспышка света и ударила в землю прямо передо мной. Я с ужасом увидела, как она сбила с ног Джека и мою мать, и лишь затем поняла, что сама тоже лежу на земле и что мой рот забит землей и чем-то горелым. По моему лбу стекала горячая липкая струйка. В самый последний миг, прежде чем закрыть глаза, я поняла, что, по всей видимости, ударилась головой о камень.
Я лежала на спине, и сверху на меня лился дождь, но его струи почему-то не задевали меня. Мне было тепло и сухо, как будто меня вытащили из-под грозы и завернули в мягкое одеяло. Затем я услышала рядом голос бабушки, которая повторяла, что мне пора вставать. Я осторожно повернула голову. Мои барабанные перепонки тотчас пронзил душераздирающий вопль, и я увидела Розу. Ее кожа была белой и набрякла водой, оттого что она долго лежала на морском дне. Глазницы были пусты, но испускали лучи ненависти. Из ее рта и пустых глазниц то и дело выползали в поисках пищи крабы-скрипачи.
Вопль превратился в пронзительный вой, на смену которому затем пришел ее голос – тот самый голос, который я слышала в кухне. Она оставила тебя, Мелани, потому что никогда не любила. Она завидовала тебе, потому что ты сильнее ее. Спи, Мелани, я позабочусь о тебе. Давай накажем ее за то, как она поступила с тобой .
Я отвернулась от гнилостного смрада дохлой рыбы и повернула лицо туда, откуда меня звал голос бабушки. А затем я услышала голос матери, который проливался откуда-то из моего прошлого. Иногда мы должны сделать единственно верную вещь, даже если при этом должны расстаться с самым дорогим, что у нас есть .
Закрыв глаза и блокировав все голоса, я попыталась найти внутри себя тихий, темный уголок. Я вспомнила слова матери. И спустя три десятка лет я поняла. Наконец.
Я впилась пальцами в землю, пытаясь отползти от жуткого призрака, но, увы, так и не смогла сдвинуться с места. Я царапала землю, пыталась ползти, я заходилась в крике, чувствуя, как ее ледяное дыхание обдает мне затылок. Затем в темноте появилась дверь, из-за которой, образуя светящее кольцо, тянулись пальцы света. Я попыталась встать. Внезапно я поняла, что, если я дотянусь до двери, зло, чье холодное дыхание преследовало меня, исчезнет, и мне больше не придется его бояться.
– Мелли! – крикнул в темноте чей-то голос, но я так и не поняла чей.
Все происходило как в замедленной съемке. Я потянулась к двери. При этом я пыталась смотреть прямо перед собой, зная, что стоит мне повернуть голову, как я снова увижу Розу, и если я посмотрю ей в глаза, то умру. Я, шатаясь, побрела к двери, но, вместо того чтобы идти быстрее, я плавала в море черного страха. Он налипал на меня, словно разлитое нефтяное пятно, омерзительно воняющее гнилой рыбой.
Читать дальше