Мария Соареш - Земля любви, земля надежды. Испытание чувств

— Ну, что же ты стоишь как вкопанный? Веди меня к моему внуку. Я хочу его видеть!

Ошеломлённый Маурисиу провёл её в крохотную спаленку с низким потолком и единственным малюсеньким окошком. Кровать и детская колыбелька занимали всё пространство комнаты, поэтому Франсиска, едва переступив порог, была вынуждена остановиться.

Катэрина только что закончила кормить младенца грудью и как раз собиралась положить его в колыбельку, но внезапное вторжение Франсиски испугало её и она покрепче прижала мальчика к себе, инстинктивно пытаясь защитить его от злой бабки.

Франсиска же, заметив испуг на лице невестки, поспешила её успокоить:

— Здравствуй, Катэрина! Ты не бойся меня. Я пришла к вам с миром. Позволь мне подержать на руках моего внучонка, пока вы будете собираться.

— Куда... собираться?.. — опешила Катэрина.

— Вы теперь будете жить в комнате Маурисиу, а для наследника мы оборудуем детскую. Дом большой, места всем хватит, — пояснила Франсиска.

Катэрина вопросительно взглянула на мужа, а он лишь развёл руками: дескать чудеса да и только! Потом он, слегка отстранив Франсиску, выступил вперёд, ободряюще улыбнулся Катэрине, но она и после этого не рискнула выполнить просьбу свекрови. И тогда Маурисиу сам протиснулся между стеной и кроватью, взял на руки сына и передал его Франсиске.

Её лицо озарилось умилением и нежностью.

— Какой красивый у меня внук! — вымолвила она восторженно. — Пойдём домой, малыш. Бабушка будет любить тебя и лелеять.

Все с изумлением смотрели на неё, а она, не переставая любоваться внуком, направилась к выходу из хижины.

— Ой, куда вы? — вскрикнула Катэрина, устремляясь вслед за ней.

Франсиска остановилась, обернулась.

— Не бойся, — вновь сказала она Катэрине. — Я ещё не забыла, как нужно обращаться с младенцами. Понесу его в дом. А вы возьмите самое необходимое и следуйте за мной. Жулия, помоги им. Сегодня будем завтракать всей семьей, не задерживайтесь тут.

После этих распоряжений Франсиска уверенно зашагала к дому, унося с собой внука, но Катэрина не могла доверить своего ребёнка непредсказуемой свекрови и тоже засеменила с ней, не открывая глаз от малыша, который, впрочем, чувствовал себя вполне комфортно на руках у родной бабушки.

— Жулия, помоги мне, — попросил Маурисиу. — Сейчас возьмём только несколько пелёнок и колыбельку, а остальное перенесём позже.

Жулию же в тот момент интересовало другое: как сложится её дальнейшая судьба?

— Скажи, — обратилась она к Маурисиу, — верно ли я поняла дону Франсиску, что она по-прежнему считает меня своей горничной?

— По-моему, да, — ответил он, — хотя я ни за что не могу поручиться. От моей матери сейчас можно ожидать чего угодно. Пойдём в дом, а там будет видно.

Их сомнения, однако, оказались напрасными: Франсиска не только восстановила Жулию в статусе горничной, но и усадила её за обеденный стол рядом со своими детьми.

— Спасибо, но я... — смущённо бормотала Жулия, не решаясь сесть за один стол с госпожой.

— Садись, — повторила Франсиска более настойчиво. — С сегодняшнего дня в нашем доме всё будет по-другому. Кумир повержен, боготворить больше некого, и нам пора наконец восстановить нормальные семейные отношения.

Когда Катэрина рассказала своим родителям обо всём, что накануне произошло в доме Франсиски, те поначалу не поверили ей.

— Ты что-то не так поняла, дочка, — сказала Констанция. — Я думаю, Железная Рука специально заманила тебя в свой дом, чтобы опять поиздеваться над тобой. Она хочет развести вас с Маурисиу!

— Нет, мама, она действительно очень изменилась, — возразила Катэрина. — Траур больше не носит, улыбается, нянчится с внуком...

— И ты доверяешь ей своего ребёнка?! — с ужасом воскликнула Констанция, на что Катэрина ответила спокойным миролюбивым тоном:

— Но, она же, его родная бабушка. Разве я могу ей запретить?

— Ты слишком доверчивая! — бросил дочери Винченцо. — С этой змеёй надо всё время держать ухо востро!

— А я нисколько не сомневаюсь в искренности Франсиски, — сказал Фарина. — Именно это и должно было с ней случиться. Если она сбросила с себя траур, то теперь ей и не нужно стесняться своей доброты и женственности.

Мартино громко засмеялся:

— Кажется, настал твой час, Фарина? Так ты не сиди тут, а действуй! Не то твоя кобылка может ускакать.

Винченцо тоже усмехнулся и дал совсем иной совет Фарине:

— Ты не слушай Мартино и не спеши туда ходить, а то она может так тебя лягнуть, что и не очухаешься!