Габриэлла Лопез - Хозяйка судьбы. Роковое признание

Однажды, наводя порядок в старом архиве семьи, вмещающемся в небольшой старинный сундучок, она нашла нераспечатанное письмо, датируемое 1968 годом.

Жаниси вспомнила, при каких обстоятельствах оно попало к ним в дом. Его принес Дирсеу в тот день, когда Жозефа спешно бежала из страны, и просил передать Себастьяну. Но события, связанные с сестрой ее мужа, перевернули все с ног на голову. Жаниси сунула конверт в коробку, которая затем перекочевала в архив семьи.

«Думаю, что я не нарушу этики, если прочитаю то, что там написано», — решила Жаниси и решительно направилась за письмом. Она дождалась, когда никого не будет дома, и вскрыла конверт.

«Дорогой Себастьян! Оставляю тебе возможность вырваться из нищеты и начать новую, более достойную и интересную жизнь вместе со своей семьей. Я как никто ценю твои чувства и преданность. Пусть Сезанн откроет для тебя новые возможности. Р. Б. Не могу писать открытым текстом. Внимательно прочти мое завещание, особенно пункт, связанный с машиной».

Жаниси выронила письмо. Выходит, у нас есть прямое доказательство, которое может подтвердить, что картина теперь является собственностью Себастьяна? Она не знала, радоваться ей или нет. С одной стороны, еще одно напоминание о доне Жозефе, с другой — реальная возможность решить спор между Гилерминой и мужем.

«Если я скрою это от Себастьяна, то у него больше не будет шансов отсудить полотно у Гилермины. Ее адвокаты сделают все, лишь бы доказать обратное. Тогда ни Дирсеу, ни сам Себастьян не смогут возродить «DIARIO DE NOTICIAS»

Жаниси подошла к телефону и набрала номер Дирсеу

Дирсеу де Кастру никогда не чувствовал себя таким уязвимым. Он ощущал, что стоит на пороге особых, значимых событий своей жизни, когда старое и привычное уходит, а новое и неизведанное становится очевидным и пугающим. Дирсеу признавался себе сам, что с каждым днем все больше и больше отдаляется от Марии. Его чувства к ней не притупились, не стали меньше, но ее заслоняли в его сознании другие люди и события.

Он чувствовал, что жизнь идет вперед стремительно и неотвратимо, и осталось впереди не так много. Поэтому он теперь не собирался тратить отпущенные ему годы впустую. Ему хотелось оставить свой след в журналистике, показать всему миру, что он в состоянии сделать профессиональный журналистский проект. Он нашел себе единомышленников, сколотил команду. Уже и Себастьян предложил ему деньги.

Но в последний момент в игру вмешалась эта странная женщина, Гилермина, которая ничего не хотела слышать и видеть, а твердила лишь одно: «Это газета моей матери и собственность моей семьи».

«Холодная наглая стерва! И зачем я поцеловал ее? — подумал Дирсеу и положил ноги на стол, чего с ним никогда прежде не случалось. — Думает, что я способен сдать свои позиции, если она пошуршит над моим ухом купюрами! Мы еще посмотрим, кто выиграет эту партию».

Назаре заранее договорилась с одной из медсестер городской больницы, что та обязательно позвонит ей, когда к ним приедет рожать Изабел Тедеску. Она ждала этого дня с большим нетерпением.

Ее нынешняя жизнь с Жозевалду была слишком спокойна и благополучна. Иногда она позволяла себе забыться в объятиях адвоката Эдмунду, но в основном проводила время, развлекаясь слежкой за собственной дочерью.

И когда день родов наступил, она была во всеоружии.

Эдгар проснулся утром и не обнаружил рядом с собой Изабел. Девушка стояла у окна и растерянно смотрела на него.

— Что с тобой? — испуганно спросил Эдгар, увидев у ее ног небольшую лужицу.

— Не знаю, — неуверенно ответила Изабел. — Ночью почти не спала, а утром стало как-то странно крутить живот, а теперь вот это.

— А схватки? Схватки начались?

— Да нет вроде. Ведь впереди еще целый месяц, — Изабел села на кровать, по привычке подложив ногу под себя, и поморщилась. — Наш ребенок появится после свадьбы...

— Не будем рисковать, дорогая, — принял решение Эдгар. — Давай доедем до больницы. Если все в порядке, вернемся.

Через час, когда он слышал крики Изабел в операционной, он много раз хвалил себя за правильное решение.

Роды шли трудно и медленно. Эдгар несколько раз спускался вниз, чтобы позвонить и отдать необходимые распоряжения. Выходил на улицу, чтобы немного прийти в себя и опять занимал пост возле двери.

Он вспомнил все молитвы и произносил их на португальском, английском и французском. Он зашел в местную часовенку и поставил уже несколько свечей.