Вера и Марина Воробей - Три дня без Веры

И Вера снова осталась одна. Запах газа, грязный линолеум и запотевшие окна — все это было таким чужим, ненужным, а жизнь казалась необязательной, бесполезной, но Веру это даже приободрило: если нет ничего настоящего, ничего родного, тогда можно жить с легким сердцем и ни о чем не думать, ничего не бояться — просто жить. Теперь ее любовь почему-то казалась ей ошибкой. Она решила не думать о Джиме. В конце концов, ее ждут новые знакомства, вечеринка и салат из помидоров. А Джим тут ни при чем — она не будет о нем даже вспоминать. Не будет — и все, назло ему не будет, в отместку.

— Эй! — Вера остановилась перед закрытой дверью с дымящейся кастрюлей в руках. — Нина, открой!

Нина открыла дверь.

«Сардельки», — хотела сказать Вера, но то, что она увидела, ее потрясло — она молчала, в изумлении глядя перед собой.

— Алекс?! — наконец сказала она.

Алекс как ни в чем не бывало резал «Докторскую» колбасу, которую Нина купила по дороге из института. Вера заметила, что у него забинтован палец, но не было похоже, что он порезался только что, потому что повязка была наложена профессионально, со знанием дела.

— Ты? — сказал Алекс не то чтобы равнодушно, но спокойно. — Привет.

— Выпьем за хозяйку, — сказал Малхаз и разлил шампанское в одноразовые пластиковые стаканчики. — Нина…

Но тут в дверь постучали.

— Да!

Дверь открылась, и в комнату вошли двое: маленькая брюнетка с каре, которую утром Вера видела в душевой, и молодой человек без особых примет, бледный и застенчивый.

— Это Ира, — объяснила Нина, — а это Коля.

— А мы пьем за хозяйку, — сказал Малхаз, — присоединяйтесь.

Нина поставила на стол еще два стакана. Они чокнулись и выпили, после чего Коля молча достал из оттопыренного кармана бутылку водки и поставил ее на стол. Вера насторожилась.

— О! — сказал Малхаз.

— Напиток настоящих мужчин, — согласился Алекс.

Видимо, Колю это вдохновило, и из другого кармана он достал еще одну бутылку, точно такую же.

Поначалу разговор не клеился, но, когда закончилось шампанское, наконец появилась тема для обсуждения: Вера не пила водку.

— Ты не пьешь водку? — удивился Коля, и это были его первые слова. — Чистый продукт, — объяснил он и откупорил бутылку. — Ты много теряешь.

— Одну рюмку, — поддержала его Ира.

— Нет. Спасибо.

— Много не надо, — сказала Нина, — это правда. Но чуть-чуть можно.

Вера уже поняла, что они будут настаивать, и боялась, что не сможет отказаться. Она с детства слышала рассказы про дядю-алкоголика — это был отчим Нины. Если другим детям рассказывали про серого волка и злую Криксу, Веру всегда пугали дядей-алкоголиком, «который начинает день со стакана водки и бьет жену», — это так прочно врезалось в ее сознание, что при одном упоминании об этом напитке ей становилось жутко.

— Я не пью водку, — сказала Вера.

— А ты пробовала? — спросил Коля.

— Да. Один раз.

Однажды к ней зашел Миша — просто ему было нечего делать. «Давай выпьем? — предложил он. — У тебя есть водка?» Наверное, Миша думал, что, если выпьет, Вера наконец вызовет у него ответное чувство потому что как человек она ему нравилась.

Вера нашла в холодильнике начатую бутылку, которая осталась от какого-то праздника, и они выпили. Им было четырнадцать, и они никогда раньше не пили водку. Но это так глупо: пить водку в четырнадцать лет только потому, что больше нечем заняться. Кроме того, водка оказалась горькой. Скоро им стало скучно — и Миша ушел.

— Хватит, — наконец сказал Алекс.

Вера заметила, что он пьет мало и без охоты.

— Не хочет — не надо, — сказал он Коле.

Алекса не то чтобы боялись, но уважали: он говорил мало, но в отличие от Коли всегда — по делу. Никто не стал спорить.

Постепенно завязался разговор — говорили о Литературном институте. Из этого разговора Вера поняла следующее: Ира учится на переводчика и знает французский, Коля — поэт, а Алекс пишет прозу. Нина тоже писала прозу — Вера это знала. Малхаз меньше всего был похож на писателя но, как выяснилось, он учился на заочном отделении и сейчас работал над новым романом.

Вера никогда не видела столько писателей одновременно, и вообще писателей она никогда не видела. Кроме прочего, говорили о каком-то «Хазарском словаре» — Вера так и не поняла, что это: словарь или роман с таким названием, но, видимо, говорить об этой книге в Литературном институте считалось хорошим тоном. Алекс тоже бросил пару умных фраз, но скоро заскучал.