Любовь Сладкая - Родить по контракту - игрушка миллиардера

И многие девчонки действительно делали так. Я же, как-то увидев устрашающе нелепый половой акт за углом магазина, надолго утратила интерес к подобным "играм".

Но это был не мужик из моей деревни — ни по внешности, ни по поведению, и даже не по имени.

Замерев лишь на единый миг (вот это профессионал — самого высшего разряда), Алекс тут же продолжил — осторожно ставить на моей коже "точки". Именно так начал действовать этот опытный профессионал, несмело перейдя в черту цветка.

Словно цыпленок, осторожно прикасающийся клювом к внутренней поверхности скорлупы яйца, или теленок, впервые сосущий свою мать; словно крохотные лапки бабочки, опустившейся на нежные лепестки подсолнуха — вот на что были похожи его касания.

Я замерла в обворожительном нетерпении; мои руки скомкали края простыни, ноги немножечко согнулись в коленях, я вся напряглась в предчувствии.

Вот легкие касания-точки достигли самого края чуть розоватой кожи, вот язык Алекса сделал легкий "разрез", прочертив линию перехода к поверхности слизистой…

И тут, не удержавшись, я тихонько застонала.

Снова — только миг ожидания, а потом — уверенные мазки языком, словно той кисточкой, которой парень умащивал меня шоколадом.

Ощущая подобное, я раскрепостилась настолько, что мой "лотос" свободно распустил все свои лепестки, приглашая Алекса вонзиться в самую его серединку и испробовать истекающий оттуда нектар.

Но тут в дверь постучались.

Словно по мановению волшебной палочки, мир вокруг сразу же переменился. Разочарованно вздохнув и в то же время вздрогнув, я открыла глаза, наблюдая, как Алекс набирает на кисточку очередную порцию сладкой патоки, чтобы помазать ею мою кожу. В моей голове мутилось, словно от только что выпитого шампанского, и я даже испугалась — а не будет ли у меня потом похмелья? Ведь я была почти на пике, я расслабилась настолько, что могла позволить Алексу делать с собой любые вещи — что ему только заблагорассудится. А он, по всей видимости, мог многое…

— Ну что, и как ты тут? Все нормально? — вслед за стуком в мою спальню вошел Андрей.

Это он вытащил меня из того болота, в котором я до сих пор жила. Да, я любила свою деревню и поначалу даже сильно скучала по ней (но не настолько, чтобы пожелать возвратиться туда обратно).

Глядя теперь на это стройное, подтянутое и поджарое тело, с накачанными мускулами, легко угадывающимися под тканью легкой бежевой футболки, я думала только об одном, что должна как можно скорей подарить ему ребенка. Но в то же время опасалась, что ничего из этого не выйдет. И не потому, что я была бесплодной. Просто — у Андрея, до меня, уже было несколько жен, и ни одна из них ему не родила. Так могла ли я надеться на что-то подобное? Хотя, время еще было: мне девятнадцать, ему — тридцать пять…

— Если забеременеешь, крошка, — не удостоив меня даже поцелуя, обещал Андрей, равнодушно покидая постель после секса, — я, может быть, даже женюсь на тебе. Ты ведь этого хочешь, не так ли?

— Да кто ж не хочет… — вздыхала я.

— Или ты получишь свои восемь миллионов, и тогда сможешь купить себе все, что только пожелаешь.

— Я постараюсь, — смущенно улыбалась я, стараясь уловить хоть тень нежности в его глазах. Но взгляд был недоступен, мой властелин, как обычно, смотрел в другую сторону.

— А пока… Извини, но у меня нет ни времени, ни желания заниматься такими глупостями.

— Я не настаиваю, — сказала я как бы в пустоту. Потому что Андрей меня уже не слышал — хлопнув дверью, равнодушно ушел.

Да, все получилось слишком уж по-глупому. И хотя я и получила в свое распоряжение богатство, как бы была хозяйкой жизни. Но — до поры до времени.

Вместо свадьбы была официальная и сухая договоренность. Вместо родителей — чужие люди. Вместо свадебного платья — дорогущие шмотки, сделавшие из меня, по сути, куклу. А главное — подпись я поставила не на том бланке, где подтверждалось то, что я и Андрей отныне муж и жена, носящие одну и ту же фамилию и распоряжающиеся общим состоянием, нет. Это был Контракт, согласно которому я должна буду родить мужчине ребенка, и только после этого смогу претендовать на свою долю и какое-то личное пространство. А до тех пор — полное подчинение и зависимость, необходимость спрашивать и просить, ставить в известность и согласовывать каждый шаг. Золотая клетка, вот куда я попала. Но приходилось привыкать, так как выбора у меня особого не было — обратно в деревню, или хоть и подневольная, но все-таки роскошная жизнь в столице.