Любовь Сладкая - Родить по контракту - игрушка миллиардера

— Ой, — пискнула я. — Что вы делаете?

— Расслабьтесь и лежите, все будет нормально, я хорошо знаю свое дело и никакого вреда вам не причиню, не бойтесь.

— Ну как же? — возмутилась я. — А если вы там что-нибудь порвете, а потом еще скажете, что я гулящая?

— Я повторяю, все будет нормально, — снисходительно улыбнувшись, врачиха продолжила осмотр.

Взяв нужные ей мазки, а также — кровь из пальца и даже из вены, под внимательным и пытливым взглядом очкарика, она помяла мою грудь, заставила открыть рот, потом повернула к себе спиной и провела пальцами по хребту.

— Ну вот и все, — сказала женщина, отдавая парню перчатки, которые тот, как и все инструменты, пробирки-коробочки, быстро и аккуратно сложил в свой ящик. — Через час результаты будут готовы. До свидания.

— До свидания, — сказала я, сев на кровати и поджав под себя ноги — словно была зверем, загнанным в ловушку.

Лишь только за посетителями закрылась дверь, я быстро метнулась в ванную и постаралась смыть из себя все их касания, а также — остатки позорного возбуждения.

Холодная вода из душа ровными потоками лилась в белый фарфор поддона, исчезая в золоченом кольце слива (а, может быть, и в золотом). Я хорошенечко намылилась ароматной пеной, долго скреблась мочалкой, чтобы привести в порядок нервы. И, наконец, почувствовав, как снова возвратилась в свое привычное, нормальное состояние, решила полежать в джакузи.

"А вдруг все-таки со мною что-то не так? — размышляла я, нежась в пенящихся струях и млея от бурлящей вокруг меня воды. — Может же быть, что я ношу в себе инфекцию и даже не подозреваю об этом? Или у меня какая-то патология, которую врачи не разглядели — при обычном осмотре? Да и когда я еще проходила тот осмотр? Разве в школе, но то было давно. А вот теперь — придут результаты, олигарх о них узнает, и прикажет отвезти меня обратно. Эх, зря я только не воспользовалась ситуацией и… И — что? О чем я только думаю. Суток еще не прошло, как я среди всей этой немыслимой роскоши, а вон уже какие мысли посещают мою голову. А интересно, сколько же я могу получить за рождение ребенка? Неужто много? Говорил, что хватит до конца жизни… А что если миллион. Да и квартирка так ничего себе, если продать, можно потом купить какую-то другую, да и родителям помочь. А ребенок? Он ведь не отберет его у меня?.."

Набросив на разнеженное от купания тело белый махровый халат и обув тапочки, я вошла в комнату и увидела на столе поднос с завтраком.

Почувствовав внезапный приступ голода, я набросилась на еду и смела все до последней крошки — яичницу с сыром и беконом, салат из капусты и всякой зелени, кружочки колбасы, приправленные острым соусом, огромный хрустящий круассан с маслом и повидлом. Потом запила все чашкой горячего какао и запечатала небольшим шоколадным батончиком. Вконец, отхлебнув немного из стакана с соком, решила, что с меня довольно.

Насытившись, я села в кресло и, взяв в руки пульт от телевизора (что-что, а с этим чудом техники я умела управляться хорошо), нажала на кнопку "пуск"; картинка сразу же ожила. Комнату наполнили звуки ритмичной музыки — на огромном плоском экране прыгали три девушки, занимающиеся зарядкой. И я решила позаниматься вместе с ними. Тем более — чем же еще мне можно было тут заняться?

Немного попрыгав и даже вспотев, я плюхнулась обратно на диван и, бессмысленно переключая каналы, уставилась на экран, стараясь выбрать что-нибудь интересное.

Вдруг передо мной мелькнуло знакомое лицо. Это была Хюррем Султан из "Величественный век". Я уже видела этот сериал (правда, не все серии), и он мне ужасно нравился. Поэтому, уставившись в экран, я забыла обо всем на свете. До той поры, пока не началась реклама.

Нажав на "выключить звук", я потянулась рукой к подносу, взяла оттуда стакан и допила сок. А потом, с пультом в руках, пошла к кровати.

Упав спиной на мягкий матрас, я устроилась поудобней.

И вот прошел час. Кино закончилось.

— И чтобы такого еще посмотреть? — спросила я сама себя.

Найдя "Барышня-крестьянка", я даже заурчала от предвкушения того, как же сейчас восприму это реалити-шоу, раньше так сильно меня огорчающее — ведь я жила в деревне. Но это было прежде, а теперь — у меня появилась надежда на то, что роли поменяются.

— Ну-ка, ну-ка… — ухмыльнулась я, наблюдая, как барышня с накачанными, словно вареники, губами, ковыляя на своих слишком тонких ножках (да еще и обутая в туфли на неимоверно высокой шпильке) по разухабистой деревенской дороге, таща непосильный чемодан в своих холеных ручках. — Ну и что, как тебе тут? Ага, давай, поспеши почистить свой сортир. Сейчас тебе тут какая-нибудь баба Маруся или дед Федор зададут жару, будешь помнить потом всю жизнь.