Оксана Алексеева - Мечтать полезно, милый босс! [СИ]

— А… — повторила Катя тот же странный звук, лучше которого издать все равно не могла. Попыталась уставиться в окно, чтобы скрыть улыбку или даже зарождающийся смех. — И точно, дело очень деликатное.

— Ты там ржешь, что ли? — Михаил Дмитриевич снова повысил голос.

— Ни в коем случае! — Кате стоило немалых трудов, чтобы в самом деле не начать смеяться. — Просто соображаю, как же все это Игорю Валентиновичу предъявить. Кстати, а как конкретно он должен этот вопрос уладить? Деньги вернуть?

— Деньги?! — удивился мужчина. — А чем мне деньги-то помогут? Рот ей пачкой заткнуть?!

Нет, все же Катя совсем чуть-чуть усмехнулась.

— Тогда что? Пусть уволит всех сотрудников клиники за то, что в деликатном вопросе деликатности не разглядели?

Михаил Дмитриевич рыкнул, а потом отмахнулся от нее:

— Да хватит тебе уже стебаться! И без того на душе погано! Пусть хоть извинится, раз уж жизнь человеку сломал!

— Боюсь, Михаил Дмитриевич, жизнь вам не совсем мой шеф сломал.

— Ты его защищаешь, потому что он тебе зарплату платит!

Эта фраза вернула Катюшу в ее серую реальность. Смеяться тут же расхотелось, а на глаза снова навернулись слезы:

— Если бы! — жалобно протянула она. — Два дня работаю, ничего он мне не платит!

— Эй, ты чего? — снова изменил тон клиент. — Чего нюни развесила?

Кате в самом деле было безразлично, что Михаил Дмитриевич о ней подумает, зато накопленное за столько часов потекло без малейших усилий, она дыхание едва успевала переводить:

— А вот вы курите, Михаил Дмитриевич? Хотя не отвечайте — какая разница, курите вы или нет, у вас вон и жена, и любовница красивая — полная жизнь! А у меня, как недавно выяснилось, вообще ни черта важного нет! Даже цели нет! — Катюшу несло. — Цель-то есть, да совсем недоступная. У этой цели сколько хотите девушек, все наверняка получше меня. Я и решила, что если стану лучше, то все наладится, понимаете? А вместо того, чтобы стать лучше, я совсем другого хочу — курить и жрать торт. Вот назло всем на свете! Чтобы задница моя в два раза толще стала! Или даже в три! В три раза — это было бы вообще идеально! И пусть попробуют потом меня толстой назвать, я их весом подавлять начну!

— Что не так с твоей задницей? Ты ж худющая, как моя младшая дочка! Я ее от анорексии лечить думаю, и ты туда же?

Чувствуя полновесную моральную поддержку, Катюша только раззадоривалась:

— Вот, Михаил Дмитриевич, и я о том же! Мучают меня этими самыми… пробежками! И везде деньги нужны! Вы знаете, сколько косметика нынче стоит?

— Еще бы я не знал! — он энергично жестикулировал. — Жена, любовница и две дочки! Кать, я про женщин в этой жизни только одну вещь уяснил: в них можно пачками денег швыряться — и все равно мало!

— Так это им повезло, что вы у них есть. А у меня никого! Мама только. О-о, про маму это отдельная история! Еще чайку? Я к самым ужасам еще не приступала!

— Кать, ты чего так разошлась? Спокойнее, спокойнее, жизнь-то наладится.

— Теперь и вам неинтересно слушать! Так и живу — даже выплакаться некому по большому счету.

— Да нет, — он встал со стула и осторожно начал отходить к двери. — Просто пора мне уже.

— Подождите! А как же извинения? Пусть Игорь Валентинович вам весь моральный ущерб компенсирует!

— Да брось, в заднице я его извинения видал. Я лучше домой — вдруг она орать уже перестала? Заодно ей напомню, что если от меня уйдет, то прямиком к своей маме вернется. А тёщенька у меня та еще ведьма.

Катюша пожала плечами и согласилась:

— И то верно. Семья важнее всего, Михаил Дмитриевич.

— Все наладится у тебя. Девчонка молодая, задорная, психуй поменьше — и все наладится, вот увидишь!

— Спасибо вам! — искренне кричала Катя ему вслед. — Вы, пожалуйста, заходите еще, поболтаем!

И снова в приемной стало тихо и пусто. Но настроение незаметно для самой Катюши немного изменилось. Ничего не улучшилось, и ни одна проблема не решилась, просто стало очевидно — проблемы у всех имеются. Есть деньги, нет денег, есть семья, нет семьи — в любом случае возникают какие-то тревоги. Потому что вся жизнь и есть преодоление этих тревог.

Игорь Валентинович вошел без двадцати четыре. Сосредоточенный, руки в карманах, чем-то явно напряжен. Катя поспешила отчитаться:

— Уже распечатываю, через две минуты занесу к вам. Кофе?

Он же нахмурился сильнее и ее вопросы проигнорировал:

— А где Пономарев? Мне с охраны позвонили, предупредили, что он скандалить явился сюда.