Дж. Хасс - Я вернулся за тобой

Я не могу быть твоим обещанием. Это неправильно. Но ты единственная девушка, которую я когда-либо хотел. Я надеюсь, ты это знаешь.

Ник.

Я беззвучно плачу, пока читаю ее снова и снова. Я так и не оделась. Просто упала на кровать в полотенце, пытаясь смириться с тем, что происходит в моей жизни.

Мне тринадцать лет.

Я бездомная.

Моя семья — мертва.

Джеймс тоже может быть мертв.

У Харпер большие неприятности.

Мое обещание меня бросило.

Может стать еще хуже?

Я не имею понятия, сколько лежу здесь прежде, чем встаю, выуживаю телефон из кармана и звоню Мерку.

— Да, — произносит он после первого гудка.

— Мне нужно, чтобы ты приехал и забрал меня.

— Я еду в Джексон. Черт, я вышел. Вам с Ником придется разгребать все это самим. Я знаю, когда обрезать концы.

— Ник бросил меня в отеле в Рок-Спрингс. Он сам собирается спасти Харпер и получить флешку обратно. Как ты можешь выйти из игры? У тебя вторая половина файлов.

Он молчит несколько мгновений, а потом продолжительно выдыхает.

— Если я приеду тебя забрать, мы направимся в мой дом в Джексоне.

— Нет, — твердо отвечаю я. — Мы направимся в Санта-Барбару, где, Ник думает, они держат Харпер. Ты должен мне, Мерк. И это то, чего я хочу. Я хочу поехать в Санта-Барбару и помочь Нику.

— Ребенок, нам нужна будет армия, чтобы помочь Нику. Они чертовски серьезны в намерениях убить нас, и встретиться с ними на их территории — самая тупая идея, которая приходила Нику в голову за последнее время.

— Мне плевать. Я в игре, Мерк. У меня очень мало хороших вещей в жизни, чтобы не держаться за них. Джеймс, Харпер и Ник — почти все, что у меня есть. И я не позволю ему разбираться с этим дерьмом в одиночку. Ясно? Так что забери меня.

На другом конце трубки не доносится ничего, кроме тишины. Затем Мерк бурчит.

— Бл*дь. Я примерно в двух часах. Где ты, черт возьми?

Я говорю ему название отеля, затем кладу трубку и одеваюсь. Я ем блинчики, который принес Ник, но мне приходится запихивать их в себя. Затем сую деньги в карман вместе в ключами от комнаты и сижу перед окном, пока Мерк не паркуется на стоянке.

Выхожу за дверь и взбираюсь на пассажирское сидение. Мерк вытягивает сигарету и поджигает ее, выдувая кольца дыма в окно, пока мы едем назад на шоссе.

— Ты знаешь, где находится это место в Санта-Барбаре? Потому что я нет.

Я вздыхаю.

— Мне не стоило бы знать. Но я знаю.

Мерк смеется.

— Это история твоей жизни, ребенок.

Разве это не правда?

— Говоришь, нам нужна армия? — Я смотрю на него, но он пялится прямо на дорогу. — Я знаю, где мы можем раздобыть армию.

— Держу пари.

И затем он опускает очки на глаза и включает музыку.

Раскачивание корабля вырывает меня из дремоты.

Я дома.

Эта мысль рикошетит у меня в голове, прежде чем я вспоминаю, что это — не дом. Я на яхте моего отца. Не открываю глаза и не прекращаю тяжело дышать. Вместо этого продолжительно и сонно выдыхаю, переворачиваясь. Приоткрываю один глаз, чтобы убедиться, что я одна в комнате.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает мой отец.

Не одна.

— Он теряет действие, Харпер. Врач ввел тебе препарат, чтобы вывести его действие. Надеюсь, ты понимаешь, что мы накачали тебя только для того, чтобы Тет мог спокойно уйти. Но ты начинала бороться последние несколько раз, когда мы очищали тебя от него…

Последние несколько раз?

— …и поскольку ты известна тем, что принимаешь поспешные и опасные решения, нам пришлось утихомирить тебя.

Хорошо. Поскольку больше нет смысла притворяться спящей, я открываю оба глаза. Он пялится на меня и выглядит встревоженным, а затем улыбается.

Ненавижу признавать то, что это успокаивает. Он — мой отец. Тяжело отключить это чувство.

— Как ты себя чувствуешь? — снова спрашивает он. — Нормально? — Его улыбка заставляет уголки моего рта дернуться. У меня красивый отец, даже если ему пятьдесят один год. Его волосы — не седые, а все еще темные и густые. Хотя его костюм — серый. Когда я была маленькой, я всегда любила прикасаться к его волосам. — Харпер, ответь мне.

Выдерживаю паузу в несколько секунд, а затем киваю.

— Я нормально.

Его улыбка становится шире, и у меня появляется теплое чувство, которое я не сразу понимаю. То есть, кто этот мужчина? Как он может называть себя моим отцом, если является частью Организации, а все они хотят выдать меня замуж.