Дарья Сойфер: Поющая в башне

- Варя, это очень трогательная история. Но у Вас талант, и выбрасывать его - преступление, - он взял ее ладонь в свои руки. - Посмотрите на меня. Вы должны в себя поверить.

От него исходил сухой жар, и она вздрогнула от прикосновения горячих пальцев.

- Я верю в себя. Я не хочу предавать...

- Но ведь это все Вам против шерсти! Я не хочу никого обидеть, но она - властный человек. Она не дает Вам ни есть, ни говорить, ни даже петь то, что Вы хотите.

- Это же бизнес, ей виднее...

- Бизнес тоже важен до определенного предела. Если наступить себе на горло, то зачем он нужен? Ей даже хватило ума предлагать эти песни мне, хотя очевидно, что наш профиль - рок во всех его проявлениях. Я рад, что услышал Вас, но это было заведомо провальной идеей.

- Это я ее попросила.

- Вы?

- Да. Она не хотела к Вам идти, но я долго уговаривала. Мне надо было с Вами встретиться. Видите, она уступила. Не такая уж она и властная, - бодро улыбнулась Варя, прекрасно понимая, что лукавит.

- По мне, так если она действительно Вас любит и желает Вам добра, то должна отступить. Но это Ваше дело. Если Вы не собираетесь от нее уходить и понимаете, что я бы ни за что не взял Ваши песни в эфир, то зачем Вам эта встреча?

- Я хочу, чтобы Вы ее убедили.

- Что?! - Самсонов не верил своим ушам.

- Да. Если бы Вы... Поговорили с ней, привели доводы, не знаю, рассказали о прибыльности Ваших фестивалей, сослались на опыт... Вы же генеральный продюсер радиостанции, Ваше слово для нее будет все равно весомее моего. Просто если не сейчас, когда мы только начали, когда кроме демо ничего толком нет, то уже никогда. Потом будет слишком поздно, я не смогу ее подвести. Она ищет инвестора среди крупных бизнесменов, на прошлой неделе я выступала на юбилее одного строительного магната... Я Вас очень прошу, - она вкладывала в слова все свое отчаяние. - Если она успеет заключить контракт, там будут замешаны большие деньги. И у меня не будет пути назад.

- Варя, сколько Вам лет?

- Двадцать шесть.

- Десять лет назад, когда мне было столько же, я уже организовывал всероссийский рок-фестиваль. Я принимал решения, руководил людьми. Делал так, как считал нужным. Вы понимаете, к чему я?

- Намекаете на мою несостоятельность?

- На Вашу безвольность. У Вас есть право голоса в том, что касается Вашего голоса, уж простите за каламбур. И Вы должны открыто поговорить с матерью. Что это за детский сад, в конце концов? Вы каждый раз будете прятаться за дядю? - он раздраженно потер пальцами щетину на подбородке.

У Вари устало опустились плечи. Надежда таяла на глазах.

- И почему Вы вообще пошли на эстраду так поздно? Девушки обычно идут совсем юными.

- Мне надо было закончить Гнесинский институт. А потом больше года я... болела. Так вышло.

- Варь, ты готова дальше работать? - в дверях показался Олег. - Время идет, скоро приедет Галина Анатольевна, а у нас конь не валялся.

- Иду, - она встала. - Александр, Вы хотя бы подумаете?

- Подумаю. Олег, скинь мне вчерашние записи «Игуаны» и этих... Как их...

- «Авиаторов»?

- Точно. И то, что Варя пела. Пригодится.

- Ладно, но этот трек я обрабатывать не буду. Без того завал.

- Кидай, как есть. Всего доброго, Варя. Рад был встрече.

И он вышел, оставив ее с Олегом и необходимостью в очередной раз записать «Два карата расставанья». Она глубоко вздохнула.

Мама подъехала к концу ее студийного времени и с ходу огорошила: переговоры с Газиевым прошли успешно. Варя даже не пыталась изобразить радость. Она изо всех сил надеялась, что больше никогда не увидит этого человека. Но у мамы были другие планы. Если бы только Самсонов помог ее переубедить!

- Ты не представляешь, что Ильдар мне сказал! Он сейчас ищет статусную жену. И ты ему понравилась! - мама явно ждала от Вари восторженных визгов.

- Я думала, он женат. И потом, разве он не мусульманин?

- А какая разница? Я только что сообщила тебе, что ты будешь в шоколаде до конца жизни, даже если вы разведетесь. Его первая жена живет в личном особняке в Лондоне, на минуточку! И главное, тебе вообще ничего не придется делать. А твоя карьера... Сама понимаешь, перед нами откроются все двери. Тебя будут показывать по центральным каналам, а он сможет хвастаться женой-певицей.

- Он прямо так и сказал, что хочет на мне жениться?

- Ну, не так чтобы в лоб... - мама выразительно подняла брови. - Но намекнул довольно прозрачно. А потом, дорогая, тебе не придется рожать! У него трое взрослых детей, самой младшей - лет шестнадцать. Никакого геморроя, а наследство будет такое, что даже маленькой доли нам хватит на две жизни вперед.