Юлия Резник - Мой папа — супергерой

— Не смотри так на меня! Я тут ни при чем… Гера сам сделал выводы! В конце концов… ну, он действительно немного того…

— Страшненький? — сощурилась Оксана.

— Но ведь все изменится, правда? Месяца через два… — неуверенно заметила девочка, разглядывая сморщенного младенца.

Оксана сделал вид, что не услышала сомнения в голосе дочери. Глупо, конечно, но ей стало так обидно! Ей-то собственный ребенок казался самым красивым на свете! И то, что этот факт ставили под сомнение близкие, задевал что-то внутри. Очень сильно задевал, если честно. А может быть, всему виной были беснующиеся гормоны. Да, наверное…

— Ну, кто тут у нас такой красивенький? — раздался веселый голос от двери.

Оксана вскинула взгляд. С букетом наперевес в палату вошел отец, а следом за ним и мама. Если сейчас и они ляпнут что-то такое, она взорвется! Вот честно… Но, на удивление, родители лишь восторгались новорожденным. Щекотали его голые пяточки — в палате было ужасно жарко, и целовали почти прозрачные, шелушащиеся щечки. Это было очень мило, но уже минут через десять Оксане не хотелось ничего, кроме как остаться одной. С тем, чье сердечко еще несколько часов назад билось в ней.

В кои веки родители проявили чудеса такта и, забрав старших детей, оставили ее отдыхать. Оксана приложила кроху к груди и даже задремала, пока тот ел. А когда открыла глаза — наткнулась на полный нежности взгляд мужа.

— Вернулся?

— Угу. Искупался, переоделся и сразу к вам, — прошептал Матвей, осторожно вытягиваясь рядом с женой и сыном.

— Отдохнул бы…

— Я не устал.

— Ну, как знаешь, — расчувствовавшись, Оксана шмыгнула носом. Муж был с ней рядом во время родов и в первый и во второй раз. Он вообще всегда был с ней рядом…

— Эй, ну, что такое? Ты чего, маленькая?

— Ничего! — всхлипнула Оксана.

— А… Понятно… Накрыло тебя, да, моя хорошая?

— Ничего подобного!

— Тогда что?

— Дети сказали, что маленький страшный! — выпалила она.

— Кто сказал? — выпучил глаза Веселый, переводя взгляд на новорожденного сына. — Вроде ничего, — пожал плечами, — да и в кого ему страшным был? Вы привлекательны! Я чертовски привлекательный… — начал паясничать, но, получив тычок в живот, замолчал. — Эй… Маленькая, ну, ты чего плачешь?

— Тебе смешно, а Герка, гад, так и сказал «стася» — подражая старшему сыну, скривилась Оксана. И понимала ведь, как глупо себя ведет, а все равно не могла остановиться.

— Стася? Стася?! — захохотал Матвей. Он так ржал, что чуть не упал с кровати. И это еще хорошо, что Оксана не дотянулась, чтоб его как следует пнуть! Потому что очень хотелось… Ей богу!

— Что здесь смешного? — дикой кошкой зашипела она.

— Стася! Его зовут Стася! Страшный… вот ведь придумала! — вытирая слезы, продолжал веселиться Веселый.

— Стася? Какой Стася? Это почему Стася? Кто так решил?

— Стасик. Станислав. Ты ведь сама сказала, что называешь первого сына, а я — второго!

— Вторую! Дочку! Предполагалось, что ты назовешь дочку.

— Могу и дочку назвать… Потом. А пока Стасик. Вот… Или тебе не нравится?

Оксана перевела взгляд на сына. Шмыгнула носом. Всхлипнула… Рассмеялась. Стасик… Ну, ладно. Признаться, могло быть намного хуже. А вот с девочкой Веселый погорячился. Хватит с него детей. Тем более что девочек он, похоже, делать разучился.