Юлия Резник - Мой папа — супергерой

— Матвей! Господи боже… как ты узнал? Как ты меня нашел? — шептала, слизывая с губ слезы.

— Мне позвонила Лиля…

— О, нет… — Оксана взметнула руки в наручниках к груди, бросила на них недоуменный взгляд и медленно опустила. — Как же стыдно… — прошептала она.

— Оксана, послушай…

— Ты знаешь, в чем меня обвиняют? — не дав ему закончить, прошептала женщина.

— Да…

Матвей отвел полный смятения взгляд. Скользнул вниз по ее телу и снова метнулся вверх, только сейчас обратив внимание на то, что блузка Оксаны совсем промокла. Нерв на щеке дернулся:

— Это что?

Оксана проследила за его взглядом. Недоуменно моргнула.

— Дождь… Когда это все происходило, шел дождь.

Матвей перевел дыхание. Ладно… с этим он потом разберется! А сейчас:

— Пожалуйста, присядь. У нас мало времени.

Оксана послушно кивнула и тяжело опустилась на отодвинутый Матвеем стул. Чтобы не нависать, Мат устроился рядом. Достал из кармана глушилку. Оксана наблюдала за его действиями и молчала.

— Это, чтобы нас никто не услышал, — пояснил Веселый. И дождавшись ее слабого понимающего кивка, продолжил. — Я хочу, чтобы ты понимала — я на твоей стороне. Я… — Матвей сглотнул. — Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе.

Глаза Оксаны снова наполнили слезы. Красивые губы дрогнули, а руки, лежащие на столе, дернулись к нему. Он сжал заледеневшие пальцы. Почему она такая холодная, когда на улице такая жара? Даже зубы стучат…

— Эй, милая… Все хорошо! Все будет хорошо, я обещаю… Девочка моя… Соберись. Мне нужно, чтобы ты мне все рассказала.

— Да… Да, конечно.

— Можешь говорить свободно и ничего не скрывать. Нас никто не услышит.

Что-то изменилось в её взгляде уже тогда. Что-то неумолимо навсегда изменилось…

— Но мне нечего скрывать…

Матвей устало растер лицо.

— Послушай, я знаю о наркотиках… И хочу тебе помочь.

Оксана молчала. Молчала… и так пристально на него смотрела, как будто не видела до этого тысячу раз. Как будто не разглядывала его лицо в зарождающемся свете раннего утра еще сегодня…

— И что же ты знаешь? — наконец спросила она, когда, кажется, прошла целая вечность.

— Все… Все, кроме того, каким образом ты в этом замешана.

И снова её долгий-долгий взгляд на него. Уже не пытающийся в нем что-то найти, разглядеть. Потухший и какой-то… неживой, что ли? Это он… это он убил её свет? Оксана неловко выскользнула из-за стола. Матвей вскочил за ней следом.

— Послушай… Ты просто доверься мне! Просто доверься, прошу…

Она отвернулась. К стене… в комнате не было окон. Как отворачивались, чтобы не смотреть в глаза собственной смерти те, кого вели на расстрел. Если её плечи до этого были напряжены, то сейчас они просто окаменели.

— Доверься мне, пожалуйста… — прошептал Матвей в отчаянной попытке удержать то, что для него было безвозвратно потеряно.

— А я уже, Матвей… Доверилась так, как никому и никогда не доверяла. Впустила в душу, хотя… Хотя давала себе зарок никогда этого больше не делать.

— Оксана…

— Нет, подожди… Не хочу ничего слышать и знать. Просто ответь. Ты веришь, что я в этом замешана?

— Я не знаю, дьявол все забери! И какая разница?! Если я в любом случае тебе помогу? Если я люблю тебя так, что все другое перестает быть важным? Даже то, с чего все началось…

— Началось? Ну, да… Ты ведь знал обо всем с самого начала… — задумчиво прошептала Оксана и, не отворачиваясь от стены, медленно покачала головой. — Это не любовь, Матвей. Тебе показалось. Уходи, пожалуйста. И не трать свое время. Мне… мне не нужна твоя помощь.

— Но…

— Уходи!

Она даже не повысила голос. В нем вообще больше не было красок. Ни злости, ни даже разочарования. Только бесконечная неподъемная вселенская усталость и грусть.

Осознание страшной, чудовищной просто ошибки ударило под колени. Матвей пошатнулся.

— Что я… — запнулся он, вздохнул несколько раз, — что я могу для тебя сделать? Пожалуйста, Оксана… Все, что угодно… Пожалуйста, маленькая…

И опять она долго молчала. Будто думая о чем-то своем, или не в силах на что-то решиться.

— Если тебя не затруднит, позвони по номеру восемь… ноль…

Она стала диктовать номер. Чуть помедлив, Матвей схватил телефон и вбил его прямо в память.

— А теперь оставь меня. Пожалуйста…

На негнущихся ногах Матвей вышел за дверь. Как прошел коридорами — не помнил. Вышел в холл, навстречу ему рванули Медведь и Киса.

— У нас такие новости, брат…

Не слушая друзей, которые рассказывали Матвею то, о чем он уже и так догадался, мужчина нажал кнопку вызова. Длинные гудки долго били по до звона натянутым нервам. Ему хотелось волосы рвать. Чувства захлёстывали. Кружась в этом водовороте, он прислонился к стене. Со всей дури ударился о бетон затылком. Раз… и еще. Пока Медведь его не скрутил.