Анна Варенберг - Татьянин день. Неразделенное счастье

— Я давно уже все рассказала. Дайте человека похоронить, — гнула свое Нина.

— Не хочешь помочь — и я для тебя палец о палец нс ударю, — отрезал Борис, — Общество взаимопомощи имени Гены Перепелкина свою деятельность прекращает… даже не начав. Так что закопают его без твоего прощального слова. А трогательно было бы.

— Зачем вы так? — Костенко немало удивился, заметив блеснувшие на глазах Нины слезы: до сих пор она держалась как скала. — Кто бы его ни убил и какой бы он ни был, он же все-таки человек. А вот насчет вас… я бы не поручилась, — добавила она и уже не смогла остановиться, выплескивая свою боль в гневные, презрительные слова: — Все правильно: загребущие руки, холодное сердце, пустая голова… Жалко мне тебя: ничего человеческого в тебе нс осталось, все работа отняла… Где уж тебе представить, что на моем месте может сидеть живой человек, у которого просто жизнь так сложилась… не как у тебя. Ты же только и видишь: статья — такая-то, срок — вот такой. «Здесь я задаю вопросы», «отвечайте по существу поставленных вопросов»… Я бы тебе ответила по существу… Бедная твоя жена — с такой деревяшкой жить! — покачала она головой.

— Тебе-то какое дело до моей жены?! — взбесился Борис. — Нет у меня жены. Нету, поняла?!

— А я и не сомневалась, — откликнулась Нина. — Вот повезло кому-то.

— Развелись мы. Вернее, она от меня ушла, — неизвестно с какой стати продолжал откровенничать следователь.

— Еще бы, — тут же вставила Перепелкина, — Теперь небось счастлива — позавидуешь. Я бы с таким мужем удавилась просто!

— Да? — зацепился за эти слова Борис. — А может, мужа удавила бы? А? Не слышу ответа.

— А ты вообще ничего не слышишь, — устало вздохнула Нина.

— Значит, меня бы ты удавила за мое бездушие, — продолжал развивать свою мысль Костенко. — А Генку за что порешила? Или он тоже все человеческое потерял? Тоже… нашлась проповедница. Уж кто бы нотации читал!..

— А вот вам приятно было бы знать, что, когда помрете, вас даже похоронить некому будет?! — вскинулась Нина. — У него ж никого больше нет… кроме меня, да и то — в прошлом.

— Перестань, — нехорошо ухмыльнулся Борис, — а то сейчас заплачу. Все. Поговорили! — Он нажал кнопку, вызывая конвой, чтобы Нину препроводили обратно в камеру следственного изолятора.

Женщина привычно встала, складывая руки за спиной. Как-никак, шесть лет в колонии, недавно освободилась, и вот опять… Перед самой дверью она обернулась:

— Говоришь, у тебя была мать? Ничего не путаешь?…

Борис принялся молча и зло собирать документы, потом аккуратно запер их в сейф. И вдруг, словно приняв какое-то очень важное для себя решение, схватился за телефонную трубку:

— Костенко говорит, привет. Слушай, вы там уже с моим клиентом, с Перепелкиным, закончили?… Понятно. А его кто-нибудь востребовал?… Да тут такое дело… У меня жена его проходит бывшая… Нуда, подозреваемая. Представь, забрать хочет. Говорит, похоронить надо по-человечески… Да сам пока не пойму, что за игра… Думаю, нет, не похоже. Ладно, спасибо, завтра все оформлю. Будь здоров, — он закончил разговор и бросил в никуда, передразнивая Нину: — «А у тебя мать была?» Нет, гражданка Перепелкина, вы у мае одна такой ангел, а все вокруг — такие козлы!..

Утром следующего дня Таня собралась ехать на работу: свадьба свадьбой, треволнения треволнениями, а дело не ждет. Как-никак, она — вице-президент крупной строительной компании, в которой именно сейчас возникла масса проблем, требующих безотлагательного решения.

Надя обычно оставалась либо с бабушкой, либо у родственников — Рыбкиных, но сегодня Таня была просто не в состоянии расстаться с дочерью. Пусть уж лучше девочка проведет весь день в офисе, зато перед глазами, чем каждую минуту думать, не случилось ли с ней еще что-нибудь непредвиденное! Вчерашнего опыта Тане хватило с лихвой и надолго.

Они уже стояли у двери, когда раздался телефонный звонок.

— Алло? — ответила Таня.

— Привет, как ты? — поинтересовался муж.

— Нормально. Мы уже собрались, сейчас выезжаем на работу.

— Мы — это ты и Надя? — уточнил Игорь и вздохнул: — Танюша, это ни к чему! Не получилось медового месяца — устрой хотя бы несколько медовых дней. Посвяти весь этот день Надюше. Кто сказал, что День защиты детей — только первого июня? Отныне в нашей семье это будет каждый день. Как слышишь, прием.

— Слышу вас хорошо, — немного растерялась Таня. — А работа? Не волк?

— Вот именно. Конечно, без двух таких ценных работников, как вы с Надюшкой, фирма покачнется… но уж я как-нибудь подставлю плечо, — весело проговорил Игорь.