Анна Варенберг - Татьянин день. В паутине обмана

Мама, а почему здесь столько людей? У них что, праздник? — Пятилетняя Надя, сгорая от любопытства, прижалась носом к стеклу автобуса и боялась даже моргнуть, лишь бы не пропустить что-нибудь интересное. А интересным и необычным ей казалось буквально все вокруг!

— Это Москва, Надюша, — задумчиво улыбнувшись, отозвалась Таня. — Здесь всегда много народу…

Четыре года назад она приехала в Москву, переполненная мечтами, планами и огромной надеждой на то, что все в ее жизни будет складываться удачно. И смотрела она тогда на этот новый для себя мир почти такими же доверчиво распахнутыми, изумленными глазами, как теперь — маленькая девочка, ее дочь. Смотрела, не зная, какие испытания ожидают ее, и даже представить себе не могла, что так замечательно начавшийся полет внезапно и жестоко оборвется, будто у птицы, сбитой чьим-то беспощадным выстрелом.

Последние четыре с лишним года Тане пришлось провести в колонии и на поселении — далеко за Полярным кругом, где во тьме и холоде ей довелось многое переосмыслить и оценить заново. Так нелепо и страшно сложилась ее судьба. Молоденькая, подающая надежды студентка строительного института, Таня оказалась игрушкой в руках влиятельных, исключительно жестоких людей, без зазрения совести швырнувших ее в тюремный ад. Ужас усугублялся тем, что именно в колонии ей пришлось произвести на свет ребенка, о существовании которого Танин когда-то любимый мужчина, Сергей Никифоров, даже не подозревал. Честно говоря, Таня не очень хорошо представляла себе, как станет действовать, вновь встретившись с теми же людьми, из-за которых ей пришлось столько пережить. У нее не имелось никаких четко определенных планов относительно своего будущего. Одно Таня знала твердо: она сделает все возможное, что бы вырастить свою дочь счастливой.

— А дома какие огромные! Ой, этажей сколько! Это чтобы всем было где спать? — не унималась Надя. — Раз, два, три, четыре, пять, восемь, десять, одиннадцать… — попыталась сосчитать она, но высотное здание уже скрылось из виду. — Смотри, дворец! — немедленно нашла девочка новый повод для восторга.

— Это не дворец, а церковь, — поправила Таня.

— Нет, дворец, как в той сказке — помнишь, ты мне читала? — не согласилась дочь и тут же сменила тему: — А что вон там за тетенька такая смешная?

Таня проследила за ее взглядом и едва удержалась, чтобы не прыснуть:

— Это, Надюша, дяденька…

— Да-а?… — недоверчиво протянула малышка. — А мы в таком большом городе не заблудимся?

— Ни за что, — заверила ее Таня. — У нас тут жизнь с тобой будет — самая лучшая!

Сказала — будто поклялась. У нее, Тани Разбежкиной, просто не было теперь иного пути, кроме как защищать от любых бурь и опасностей самое большое свое сокровище.

В это же самое время в шикарно обставленном двухэтажном особняке на Рублевке, который маленькая Надя тоже, наверняка, приняла бы за дворец какого-нибудь сказочного принца, беседовали двое молодых людей. Один из них, постарше, наливал чай в кружки из тонкого фарфора, а второй крутил в руках серебряную ложечку и показывал язык собственному перевернутому отражению.

— Настоящее столовое серебро, — заметил он, отложив ложечку, с аппетитом отправил в рот горячий румяный блинчик и зажмурился от удовольствия. — Повезло тебе, Cepera! — произнес он, еще не до конца прожевав. — И знаешь, в чем больше всего? Какая в твоей жизни самая грандиозная удача?

Старший, явно чем-то очень глубоко озабоченный, повернулся к нему:

— И какая же?

— Туся, — заговорщически прошептал его собеседник, — с ее кулинарными талантами! — Он потянулся за следующим блином, но на полпути его рука остановилась: — А ты чего сегодня, прямо как инопланетянин, не в своей тарелке?

— Да вот, летал кое-куда. — Сергей пытался поддержать заданный его братом Мишей тон, однако это у него явно получалось не слишком хорошо. — Знаешь, сегодня ночью…

Младший чуть не подавился блином и расслабился, только когда услышал продолжение фразы.

— Я видел сон. Представляешь, мне приснилась Таня Разбежкина. За столько лет, считай, в первый раз, а я ведь о ней и не вспоминал почти… А тут ясно так ее увидел, ну как тебя сейчас…

— Cepera, ты брось эти свои фантазии, — вмиг посерьезнев, посоветовал Миша. — Таню все равно не вернешь, а тебе надо жить в реальном мире. Он у тебя и так, — он обвел рукой роскошную окружающую обстановку, — покруче любых сновидений.