Анна Варенберг - Татьянин день. В паутине обмана

Миша Никифоров, конечно, был совершенно прав. Счастливый супруг дочери влиятельного министерского сотрудника Олега Эдуардовича Баринова, Сергей по определению должен был ощущать себя едва ли не на вершине мира. Перед ним открывались такие карьерные перспективы. К тому же за прошедшие со дня свадьбы годы чувства его неотразимой красавицы-жены ничуть не остыли, и она по-прежнему была влюблена в своего драгоценного Сереженьку, о чем не уставала ему постоянно напоминать каждым взглядом, словом и жестом. Глядя на семейную идиллию Никифоровых со стороны, любой мог только позавидовать Сергею. А вот он почему-то отнюдь не чувствовал себя довольным жизнью. Где-то глубоко в сердце, как заноза, болела память о другой девушке, давно и, похоже, безнадежно потерянной для него. Эту девушку, по иронии судьбы, звали так же, как и его жену, — Татьяной. Ну, одно утешение — забывшись или в порыве страсти в постели не рискуешь обидеть свою дражайшую половину, случайно выдохнув чужое имя. А телепатией люди пока, по счастью, не владеют…

Но Тане Разбежкиной ни об этой беседе, ни о том, что некогда любимый человек так и не смог ее забыть, вычеркнуть из сердца и памяти, было не известно. Не знала она и что, пока она с дочерью ехала в автобусе, в одном из крупных офисов строительной компании в центре Москвы в кабинет шефа заглянула невысокая темноволосая женщина с усталыми глазами.

— Можно? — нерешительно спросила она.

— Да, Аннушка, тебе всегда можно, — откладывая в сторону какие-то бумаги, кивнул лысоватый вальяжный мужчина.

— Вадим Леонидович, у меня к вам просьба: можно мне сегодня пораньше уйти?

— А что случилось? — с притворным беспокойством поинтересовался шеф. — Заболел кто-то? Я просто не помню ни одного случая, чтобы ты отпрашивалась с работы, вот и подумал…

— Нет, что вы, все здоровы, слава богу. Наоборот, у нас ведь радость-то сегодня какая! Танечка Разбежкина возвращается!

Кажется, эта новость нисколько не обрадовала Вадима Леонидовича. Впрочем, и равнодушным не оставила. Он даже изменился в лице и слегка побледнел, будто увидел призрак.

— Как?… Куда возвращается? — выдавил он.

— К нам, в Москву! — улыбнулась Анна, не замечая его реакции. — Так что, я побежала?

— Конечно, конечно, иди, — едва дождавшись, когда за женщиной закроется дверь, Вадим Горин рухнул в кресло и невидящим взглядом уставился в окно. А собственно, что его так потрясло? Он же не мог не знать, что рано или поздно появление в Москве этой девушки неизбежно. Более того, имел представление о сроках, когда именно это должно произойти. Вернее, о сроке. Весьма немаленьком сроке, который дали Тане не без его, Горина, активнейшего участия почти пять лет назад. После чего Разбежкина долго не давала о себе знать. Может быть, он в глубине души надеялся, что и не даст? Женская зона — не санаторий, да еще и для беременной, всякое могло случиться.

Вот и случилось. Только не с Разбежкиной, которая, похоже, жива и здорова. И, уж надо думать, настроена достаточно решительно. Закатали когда-то в места не столь отдаленные молоденькую, наивную, беспомощную провинциалку — а кто объявится теперь? Графиня Монте-Кристо Саратовского уезда? Тупости, ничего она не сможет ни сделать, ни доказать. Не таких обламывали, попытался убедить самого себя Горин, и не о чем так уж сильно волноваться.

И только тут заметил, что безотчетно прижимает руку к груди в области сердца, где возникла незнакомая тянущая боль.

— Постой-ка, котенок, — Таня едва удержала дочь, подбежавшую к двери в квартиру, и, присев на корточки, протянула ей носовой платок. — С таким носом нас с тобой никуда не пустят. Давай-ка высморкаемся.

— А почему не пустят? — выполнив мамину просьбу, спросила девочка. — Они что, такие злые? Ты же говорила, добрые, как бабушка!

— Так и есть. Очень добрые. И нас с тобой ждут не дождутся, — подтвердила Таня.

— Значит, зря сморкалась, — сделала Надя логический вывод. — А у них есть дети вроде меня?

Дети… Насколько Тане было известно, единственным ребенком в семье ее тетки была девочка Катя — дочь двоюродного брата Виктора, да и той сейчас уже лет двадцать с хвостиком. Младший сын тети Тамары обзаводиться потомством в ближайшее время точно не планировал, а Танина двоюродная сестра Галина, давно разменявшая четвертый десяток, предприняла было неудачную попытку продолжить род Рыбкиных, но, увы, — потеряла ребенка на совсем раннем сроке. Так что…

— Нет, к сожалению, ты одна.