Ольга Горышина - Сказка в дом стучится

— Зачем?

Валера неожиданно схватил мои пальцы, разжал их и бросил мне же на колени, которые лишь чудом не дрожали.

— Не знаю… Говорю ж тебе, Марианна своим звонком меня ошарашила. И не только звонком, — я снова смотрела ему в глаза. Надо быть сильной. Я же взрослая женщина. Не девочка. — Я ничего пока не знаю в отношении ее и себя. Я просто подумала, что если меня просят о такой мелочи, как детский праздник, то будет совсем по-свински отказаться после всего, что вы сделали для меня…

— А что такого мы сделали для тебя? — голос Терёхина сделался жестким. Как недавно на вокзале. — Мы ничего для тебя не сделали. Это все делал отец. А его нет. Долг списан, если ты так воспринимаешь это…

Я стиснула губы. Хотелось по-детски плюнуть ему в лицо. Свинья! Марианна права. Какая же он свинья!

— Я не так выразилась, — выдала я его тоном. — Не вы, а она… Мне нравилось с ней дружить. Это были хорошие пять лет. Может, конечно, после этой ночи Марианна уже и не захочет, чтобы я проводила день рождения для Сени. Тогда на нет и суда нет.

Валера смотрел на меня все так же в упор. Может, он и смотреть иначе не умеет?

— При чем тут она? Арсений мой сын. Я понятия не имею, как ты собралась его поздравлять, но если тебя это не напряжёт, то я всеми руками за. Даже если Марианна будет против. Я только против, чтобы ты дружила с предательницей.

— Я не понимаю тебя, Валера.

И я действительно не понимала. Но он не собирался ничего мне объяснять. Поднялся с дивана, взрывной волной откинув меня обратно в угол, и отправился возвращать бутылку в бар.

— Вы после похорон действительно не разговаривали? — остановился он в двух шагах от дивана, спрятав руки в карманы брюк.

— Нет. Я не хотела лезть к вам во время траура. Думала, меня пригласят на сорок дней. Но меня не пригласили…

Тишина. Гробовая. О чем он думает? Об отце, на которого так безумно похож?

— Из-за меня тебя не пригласили.

Теперь у меня затекла шея смотреть на него снизу вверх. За секунду затекла.

— Ты был против? — я тоже сощурила глаза. От виски. Их защипало. От обиды. — Почему?

Господи, вот разревусь же сейчас, хотя думала, что отревелась десять лет назад.

— Наташа была против, — почти что выплюнул в меня Валера. — Почему, я бы и сам хотел тогда знать, но к тебе побоялся лезть выяснять настоящее положение дел. И правильно сделал, как сейчас выясняется. Это была чисто Наташина шиза. Хотя тогда я так не думал, потому что не мог даже предположить, что ты ни сном, ни духом. Не могла же Марианна вот так запросто отказалась от общения с тобой из-за простого желания Наташи. Оказывается, могла…

Я тряхнула головой.

— Валера, я, наверное, тупая, но я ничего не поняла из того, что ты сейчас сказал.

— Главное, что я все понял. Давай, Александра, иди уже спать.

Вот так: окатил холодным душем и даже полотенце не предложит?

— А можно мне с Баронессой тут поспать?

Я погладила диван, на котором осталось совсем мало место. Подниматься наверх не хотелось. Еще столкнусь по дороге с Марианной и объясняйся тогда, что я делала внизу с ее братом.

— Здесь мягко.

— Я знаю. Не раз сам тут спал.

Он продолжал возвышаться надо мной, а у меня уже шея почти сломалась.

— Так можно?

— Спи. Сейчас подушку с одеялом принесу.

— Не надо. Я так могу.

— Ну так, значит, так. Собаку пинай, если будет храпеть. Буся не кусается. Это не Линда. Ну, спокойной ночи… Я двери закрою, чтобы тебя утром не разбудить.

— Не беспокойся.

— А кто тебе сказал, что я о тебе беспокоюсь? — он усмехнулся. Не зло, кажется. — Это я себя оберегаю от утреннего скандала. Никогда не знаешь, что твоей бывшей подружке на ум придет. Иногда я вообще сомневаюсь в его наличии в этой крашеной башке. Спи, пока дают.

И ушел. Дверей, правда, не закрыл. Так даже лучше. Чем раньше проснусь, тем быстрее отсюда смоюсь. Ноги, увы, пришлось поджать к носу, потому что даже с третьей попытки не удалось втиснуть их между собакой и спинкой дивана. Теперь сложить ладошки под щекой и… Какое там уснуть! Собака вдруг с грохотом свалилась на пол.

— Пошла со мной! Живо!

Это вернулся хозяин. Швырнул на меня одеяло и протянул подушку.

— Никогда ведь ничего не попросишь.

— Спасибо!

Я сунула подушку под голову. Натянула одеяло к носу. Все так же под прицелом прищуренных глаз.

— Увидимся на празднике, если ты меня все же проспишь.

— Не просплю, — улыбнулась я.

— Лучше проспи. Я буду утром очень злым.

Валера сделал шаг к двери.