Наталья Литтера - Синий бант

– Ну что, я поднимаю руку.

«Мерседес» стоял недалеко от консерватории. Зеленый, двухдверный, спортивный. Ваня притормозил около машины, перекинул рюкзак на другое плечо и присел на корточки – рассмотреть покрышки. Крутяк. Живут же люди! Хоть бы раз на такой тачке прокатиться. Парень протянул руку, чтобы дотронуться до блестящего крыла.

– Что ты делаешь около моей машины?

Перед глазами возникли ноги. Ноги были в отличной обуви – под стать «мерседесу». Ваня поднял глаза. Ну, все ясно, ботаник из консерватории – в руках папка, из папки торчат нотные листы. Говорила бабушка Идея: «Ванечка, ты должен играть на фортепиано, потом поступишь в консерваторию…» Про то, что к консерватории Ваня будет рулить на «мерседесе», бабушка Идея, правда, ничего не говорила. А могла бы и предупредить.

– Фортепиано? – поинтересовался Ваня, поднявшись на ноги.

– Что? – не понял ботаник.

Пришлось ткнуть пальцем в папку:

– На пианино играешь?

– Допустим. Это имеет отношение к моему вопросу о том, что ты делаешь около машины?

– Я поддерживаю разговор. Тачка у тебя что надо.

Ботаник окинул взглядом Ваню, а вот ответом не почтил. Вместо этого открыл автомобиль и положил папку на сиденье.

– Слушай, а у тебя радио там есть, да? – Ваня посмотрел на часы.

Ответа снова не последовало. Но тут уж была не была, и, пока хозяин «мерседеса» садился за руль, Тобольцев обогнул авто и приземлился на пассажирское рядом.

– Офигеть, как классно! Давай радио включай быстрей! Я же совсем забыл, у сеструхи сейчас эфир, и она утром сказала, что сдаст меня с потрохами.

Студент консерватории явно не привык к такой наглости. Он даже не пошевелился, лишь сказал ледяным голосом:

– Выйди из моей машины.

– Да ладно тебе! Я ж не кусаюсь, говорю, сестра по радио сейчас всем рассказывает про ужасы своего детства. Где тут у тебя что включается? – и Ваня нажал на кнопку. – Не то… так… не то… О! Вот нужная частота.

То, что его испепеляют взглядом, Тобольцев чувствовал, даже не поворачивая головы, а уж когда повернул…

– Ну и взгляд у тебя… «дракон в гневе» называется. Расслабься!

– И вот, посмотрев новогодний ледовый балет «Щелкунчик», мой младший брат был настолько впечатлен спецэффектами, что решил устроить домашнее шоу с не меньшим размахом. Он взял фосфорную челюсть, была у нас такая игрушка, и прикрепил ее на двухсторонний скотч к панцирю черепахи. Можете себе представить это зрелище – идущая в темной комнате черепаха со светящейся челюстью на панцире?

– Точно! – засмеялся Ваня. – Было такое! Ой, как же Танька визжала от страха, задумка имела успех. Я уж и забыл про это.

– У тебя жила черепаха?

– Ага. Хотя я тогда мечтал о крысе. Слушай, а давай махнем на Воробьевы горы, а? С ветерком! – собственная идея показалась Ване отличной.

А что? Из машины не выгнали, значит, есть шанс прокатиться.

Но ботаник молчал. Совсем странный. Они там, в консерватории, наверное, все странные. Хорошо, что Иван не послушался бабушку Идею.

– Не могу. У меня собака.

При чем тут это? Точно странный.

– А что собака? Ты же домой вернешься, мы только туда и обратно.

– А потом было гадание. Сейчас я, конечно, понимаю, что все сделала мама, продумала каждое предсказание, но в детстве подобные вещи кажутся волшебными. В детстве всегда веришь в сказки, – продолжала рассказ ведущая.

– У твоей сестры очень красивый голос, теплый, как цвет капучино.

– У моей-то? – хохотнул Ваня. – Это точно. А иногда такой эспрессо бывает, двойной! В основном когда что-то у нее возьму. На время, конечно. Ну что, туда и обратно?

Ответ прозвучал не сразу.

– Моя собака уже очень стара, в переводе на человеческий ей, наверное, девяносто пять лет, а может, и больше. Она мой друг. И она очень скучает, когда остается одна. Я обещал утром, что вернусь пораньше и мы погуляем.

Теперь молчал Ваня. По радио уже передавали песню о страданиях влюбленных, которые не могут пережить разлуку.

– Собака – это, конечно, аргумент, – наконец проговорил он. – Не… собака – это серьезно. Я все понимаю.

Они еще какое-то время посидели молча, слушая музыку. А потом Ваня открыл дверь машины и удобнее перехватил снятый рюкзак за лямки.

– В принципе, меня и метро как транспорт устраивает. А ты давай не задерживайся, раз обещал. Ну, бывай, – и, вскинув на прощание руку, он пошел по направлению к Тверской.

«Мерседес» тронулся с места.

– Мы вернемся в студию через пару минут. Реклама.