– Они меня уже не так сильно раздражают, – призналась я. – Это нужно для школы.
Джек повернулся ко мне, и я увидела боль, написанную на его лице.
– Папа любил бейсбол, – произнес он печальным голосом. – Я родился первым. Почему он не назвал меня Истоном? Или еще каким-нибудь «спортивным» именем, если уж на то пошло?
Я прищурилась, недоумевая, почему брат завел этот разговор, и гадая, к чему это приведет. Наш отец назвал меня в честь марки бейсбольных бит. Я никогда никому не рассказывала об этом, потому что испытывала неловкость, но Джек был прав. Отец любил эту игру. Он даже хотел сделать меня игроком в бейсбол, когда начал замечать, что у меня есть склонность к спорту, но мама считала, что теннис подходит больше и предлагает более широкий спектр возможностей для женщины. Вместо того чтобы размахивать битой, я размахивала ракеткой.
– Ну, по крайней мере, ты должен играть в бейсбол, – сказала я Джеку.
Брат покачал головой и снова отвернулся к окну.
– Я получил должность в «Грейстоун» благодаря тебе, – отрезал он. – Марек замолвил за меня словечко. Наверное, это хорошо, когда твоя сестра спит с влиятельными людьми.
Мое сердце бешено забилось, и я замерла.
– Джек, да что с тобой такое?
Раньше брат никогда не говорил мне такого. Кроме того, теперь он выглядел так, словно ненавидит меня. Джек повернулся и встретился со мной взглядом.
– Я был счастлив, когда Чейз Стайлз заставил тебя замкнуться в себе и начал портить твою карьеру… – признался он. – Я так радовался этому, Истон.
Я почувствовала, как у меня скрутило живот, и попятилась.
– Мне было тяжело видеть твои страдания, – выдавил брат сквозь слезы, – но мне нравилось, что твоя карьера катится ко всем чертям.
Его лицо приобрело суровое выражение, а взгляд стал пронзительным.
– Мне нравилось, что наши родители теряют власть над тобой по мере того, как ты становишься все более и более дерзкой, – выпалил он. – Мне нравилось видеть, как ты терпишь неудачу.
– Джек. – Я едва могла дышать и тряхнула головой, пытаясь сделать несколько коротких вдохов, но воздух почти не поступал в легкие.
Брат шагнул вперед.
– Я люблю тебя, – признался он. – Это правда, и я желаю тебе добра, но, боже мой, Истон, – прошипел Джек сквозь зубы, и на его глазах выступили слезы, – я и ненавидел тебя тоже.
Я опустила взгляд. Что, черт возьми, происходит? Джек всегда поддерживал меня. Всегда пытался защитить. Я считала, что с ним все в порядке. Думала, что его не волнует направленное на меня всеобщее внимание или тот факт, что наши родители слегка выделяли меня по сравнению с братом и сестрой. Но в глубине души Джека это терзало. У меня в голове не укладывалось, что все это время брат молчал. Я закрыла глаза, чувствуя усталость.
– Прости, – искренне сказала я. На его месте я бы наверняка тоже затаила обиду.
Джек шмыгнул носом, стараясь вновь стать невозмутимым.
– Это не твоя вина, – уверенно заявил он. – И никогда не была твоей. Ты не напрашивалась родителям в любимчики. Не достигала успехов в теннисе назло мне. – И он медленно добавил: – Ты победитель, Истон. Ты воплотила в себе все, чем я хочу быть.
Я двинулась было к нему, но он попятился.
– Это был я, – выпалил он.
– О чем ты? – выдохнула я.
– Открытые шкафчики, взломы, разбитая шкатулка – это все я сделал, – признался брат.
Что?
Мои кулаки сами собой сжались от ярости. Это Джек распахивал шкафчики, отдергивал занавеску для душа, рылся в моем шкафу, открывал окно и разбил шкатулку, разорвав все письма.
– Зачем?! – воскликнула я. – Не понимаю.
– Потому что пришел мой черед! – закричал брат, свирепо глядя на меня. – После этих пяти лет наступила моя очередь получать внимание. Ты зависела от меня! – Он ударил себя в грудь. – Ты нуждалась во мне.
Я медленно покачала головой и попятилась. Судорога исказила мое лицо, и по щекам потекли слезы. Я сглотнула, с трудом выдавливая слова.
– Как ты мог?
– Я хотел, чтобы с тобой все было в порядке. – Его голос был едва слышен. – Я хотел, чтобы ты обзавелась друзьями и наслаждалась жизнью, но…
– Но?
Брат помедлил, глядя на меня.
– Он собирается стать сенатором, – заявил Джек. – Если бы вы продолжили встречаться, ты бы снова оказалась в центре внимания.
– Ты пытался заставить меня снова замкнуться в себе! – воскликнула я, ощутив нарастающую злость.
Но Джек продолжал:
– А теперь « Ньюсуик » и сегодняшнее интервью… За что ты ни возьмешься, всегда будешь затмевать меня! – Он стиснул челюсти и нахмурился. – Почему ты не можешь оставаться в тени? Почему не можешь просто быть обычной, как все остальные? Просто моей сестрой! Оставь мне хоть что-то!
Читать дальше