Ульяна Гринь - Спорим, мы поженимся?

Макс наморщил бровки, и его прекрасные, огромные восточные глаза потемнели — он напряжённо размышлял. Мне снова стало больно. Как он похож на Гошу! Каждый день всё больше и больше — та же мимика, тот же взгляд, та же улыбка. Я ни разу не пожалела о своём решении оставить малыша, хотя и было трудно. Но теперь стало ещё труднее. Пока Максим был маленьким, у него болел животик, лезли зубки, просыпались капризы. А став старше, он стал серьёзным мужичком, и иногда мне казалось, что вот-вот сын попросит сделать ему морковные сырники.

Молоко с шипением вспенилось, и я стремительно обернулась, подхватив кастрюльку. Макс издал восторженный вопль, хлопая в ладошки. А я подумала, что сегодняшний день проживу весьма насыщенно и, похоже, слишком весело...

В аэропорт я приехала на своей машине. Эмили просила снять авто на несколько дней, но я подумала, что в свете текущих событий лучше ехать на проверенной машине. Макса посадила на переднее пассажирское сиденье — он обожал ездить рядом со мной. Он вообще любил машину: когда пошли проклятые зубы, я часто возила его по городу, а он спал. Я же наслаждалась детским сном и тишиной.

— Эмили! Лоран!

Я махнула рукой, держа другой сына. Он, как истинная маленькая обезьянка, тоже помахал, но сказал при этом:

— Оан!

— Ты предпочитаешь мужчин, да? — рассмеялась я, пока пара из Бельгии спешила к нам. Макс внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал. Мужичок!

— Яна, здравствуйте! — жизнерадостная сорокапятилетняя Эмили, поправив очки на длинном носу, потянулась ко мне. Вспомнив про традиции франкоговорящих стран, я выполнила ритуал, который называется «bises» — чмок-чмок в воздух, касаясь только щеками. Эмили заметила со смехом:

— В Бельгии четыре!

Четыре чмока! И ещё четыре с Лораном — флегматичным толстячком с блестящей лысиной, обрамлённой седыми волосами. Милые люди, милые и такие трогательные! Своих детей иметь не могут, но у них уже двое приёмных детей, которые выросли и учатся в университете. Дома грустно одним, а так одного малыша сделают счастливым.

— А это ваш сынок? Какой милый мальчик! — восхитилась бельгийка и потрепала Макса по щёчке.

— Да, это Максим. Я должна извиниться перед вами, но мне не с кем его оставить. У няни возникли непредвиденные обстоятельства, поэтому мне придётся взять Макса с нами в Ярославль.

— Мой бог, это совершенно нас не стеснит! — вскричала женщина. — Вы же знаете, что мы с Лораном обожаем детей!

Мы выехали достаточно рано — ещё не было и десяти утра. Эмили не пожелала отдохнуть в гостинице, не пожелала пообедать в ресторане — она хотела как можно скорее увидеть Васеньку. И я её прекрасно понимала. Когда я так ездила в другие города, неслась обратно как на крыльях — так хотелось видеть Максика! А сейчас мы были вместе, малыш посапывал в автокресле совсем рядом — руку протяни и вот они щёчки, вот он носик, вот они густые и длинные реснички, как у папы.

Триста километров пролетели незаметно, и в два часа дня мы остановились перед домом ребёнка — целым комплексом двухэтажных домов с большими окнами, с огромным парком, по которому между цветущих клумб были разбросаны детские площадки с горками и песочницами. Эмили вышла первая и озабоченно спросила:

— А сколько времени? Мы не опоздали?

— Всё в порядке, Эмили, как раз детей выведут на прогулку, — ответила я, запирая машину. Максимка завертелся на руках, пытаясь соскользнуть на землю — у него как раз начался тот период, когда малыши, научившись ходить, хотят только ходить! Я спустила его, крепко держа за ладошку, и с воодушевлением предложила:

— Давайте звонить в калитку.

Лоран, как мужчина, пошёл на линию огня, на передовую — нажал на пупочку звонка. Эмили вся побледнела, подошла ко мне поближе, шепнула:

— Ох, я давно так не волновалась!

— Всё пройдёт отлично, вот увидите! — с улыбкой ответила я, оглянувшись на большой чёрный джип, въехавший на стоянку. И обомлела.

Из него вышла Малика.

— Яна?! — изумилась она прежде, чем я успела что-то сказать. — Что ты тут делаешь?

— Малика, — улыбнулась я, лихорадочно пытаясь сообразить, как выкрутиться. С сестрой Гоши мне встречаться совершенно не хотелось. Но поздно, придётся делать хорошую мину при плохой игре. — Я тут работаю, приехала с усыновителями. А ты?

— А мы... то есть, папа же спонсирует дом ребёнка, вот — привезла всякую мелочь.

Я обернулась к ничего не понимающей, но на всякий случай вежливо улыбающейся чете бельгийцев и сказала по-французски: