Ульяна Гринь - Заоблачная. Я, ведьма

Страдания и метания Наташи Ростовой волновали до глубины души. Так глубоко, что моя голова то и дело клонилась к столу, словно толстый том «Войны и мира» притягивал её магнитом, а глаза сами собой закрывались. Спички бы вставить, да где их взять? У всех теперь зажигалки…

Вот нафига нам, будущим швеям-мотористкам, изучать Толстого и заучивать наизусть монолог князя Андрея с нескончаемым описанием хренова дуба?! Нет, правда, делать больше нечего в такой няшный весенний день! Вон, солнышко светит, зайчики по аудитории пускает, дразнится, зараза! Говорит: «Айда, девки, на улицу, покурить, раздавить бутылочку тёмного!»

— Яцкевич!

Моя фамилия прозвучала, как гром с ясного неба. Я вскинула голову, глядя на русичку кристально-прозрачным взглядом, точнее, его вариантом «А-я-чё-я-ничё». Препод, тучная одышливая Марина Валентиновна, прозванная в народе Розовым Слоником, стояла надо мной, рассматривая лубочное творчество на полях ненавистного романа. Попытка прикрыть рисунок рукой не удалась. Она была в корне задавлена длинной указкой, которую Слоник держала в пухлой лапе.

— Рисуем, вместо того чтобы читать? Вы уверены, что выбрали правильный колледж? Надо было подавать документы в художественный!

Я даже не покраснела, хотя, наверное, стоило. Чёртик с ярко выраженным мужским достоинством, седлавший другого чёртика с чисто женскими прелестями, не мог оставить равнодушной нашу преподшу. Она сдвинула очки на самый край носа, любуясь тщательно прорисованными деталями коита, потом кивнула:

— Ничего, реалистично. Даме только рога уберите. И, бога ради, сосредоточьтесь на изучаемом предмете! Иначе не видать вам хорошей оценки!

Ха, посмотрите на это! Да за каким бесом мне хорошая оценка по русскому и литературе? На качество подкладочной прострочки она точно не повлияет! Однако ссориться со Слоником я не собиралась. Она дежурит по общаге на этой неделе, а как раз через три дня состоится моё посвящение в ранг взрослых. То бишь днюху буду отмечать, мои долгожданные восемнадцать лет! Море вина и водки, чуть-чуть закусона, мальчики-строители из соседнего корпуса — всё это предполагало предварительное и последующее улещивание дежурного по общаге.

С тяжким вздохом я принялась орудовать стёркой, уничтожая следы карандаша, и услышала шёпот с задней парты:

— Рога сотри, а не весь рисунок!

Позвольте представить — Мария, моя лучшая подруга ещё с интерната. Иначе и быть не может — у нас слишком похожие характеры! Правда, она на два года меня моложе, но это отдельная история. Мы с ней смотримся одногодками, да и с остальными девчонками моей группы, потому что я маленькая, худощавая и коротко стриженая. Маруся же, наоборот, девица в теле, высокая и широкая, с гривой роскошных светлых волос, натуральная блондинка с соответствующим менталитетом, но настолько открытая и обаятельная, что ей прощаются все ляпы и идиотские выходки. У меня с Марусей полный симбиоз: я удерживаю её от глупостей в особо крупных размерах, а она тормошит меня, не даёт впасть в лунатизм и пинает мою внутреннюю ведьму, когда та слишком сильно кусается нехорошими предвиденьями и слишком старательно показывает мне гнилую натуру окружающих. В общем, Маруся из тех людей, которые с радостью проснутся в три часа ночи, чтобы помочь вам закопать труп или сопроводить в логово наркоманов в качестве телохранителя, а потом ещё и потащат в ночной клуб, чтобы развеяться. Я точно такая же, но занудная — все подобные телодвижения я прокомментирую нравоучительными лекциями о вреде танцев по ночам, наркотиков и убийств.

Впрочем, судя по рисунку, который я старательно размазывала по книжной странице, Мария очень положительно действовала на меня в этом плане.

После урока девчонки дружно потянулись во двор. Три чахлых тополя, поднатужившись неделю назад, выплюнули из почек немного пуха, который собрался теперь в комья под скамейками и вдоль бордюров. Студентки заняли две разрисованные граффити деревянные перекладины, откуда-то появилось пиво, сигареты в пальцах, и во дворике вовсю защебетали о клубах, парнях, шмотках, косметике… Я села поодаль на травку, подстелив под себя куртку, достала из сумки телефон, завела любимую музыку и вставила в уши наушники, отгородившись от всего мира. «Супертрэмп» всегда действовал на меня успокаивающе, даже когда хотелось рыдать от одиночества и пожирающей сердце тоски. Как раз сегодня у меня была веская причина рыдать. Дима всё-таки бросил меня, и что самое гадкое — сообщил об этом СМСкой.