Ульяна Гринь - Спорим, мы поженимся?

— Пожалуйста, можно мне салфетку?

Продавец покосилась недовольно, но выдернула бумажный квадратик из пачки, протянула мне, а я неожиданно для себя добавила:

— И тест на беременность дайте. Только самый точный.

— Сколько задержка? — женщина сразу подобрела, обернулась к полке с тестами. Я подумала и ответила:

— Да дня два, наверное.

— Тогда возьмите вот этот, он достаточно надёжный.

Поблагодарив и оплатив, я вышла из аптеки и потащилась домой. Нет, я не могу быть беременной! Конечно, чисто технически могу, потому что дура и не предохранялась. Но! Что мне делать, если на тесте высветятся две полоски? К Гоше идти на поклон? Или сразу без раздумий записываться на аборт?

Дома я бросила покупки на стол и вытащила тест из упаковки. Что тут написано? Траля -ля, под струёй. Утренняя моча. Концентрация. Не-е-ет! Я не доживу до утра, чтобы ждать наибольшую концентрацию! Прямо сейчас сделаю тест, а если что завтра с утра куплю ещё один. Надо же знать, где я и кто, надо определиться.

Через пятнадцать минут акробатических упражнений над туалетом и томительного ожидания я положила на раковину тест, на котором явно светились две красные полоски.

Ну что, граждане, мы в жопе!

Мы беременны. Мы совершенно одна в этом чужом городе без поддержки, и у нас будет ребёнок от папаши, которого мы любим до потери пульса и который нас не любит от слова совсем. Волшебно, не правда ли? Работы нет, да и как её найти теперь! Мужа нет, денег нет, разве что домой вернуться... Я даже поёжилась при этой мысли. Исключено! Всю оставшуюся жизнь будут попрекать. Нет, это не вариант. А какой у нас ещё есть вариант?

Я по привычке включила чайник, чтобы заварить кофе, но сразу выключила его. Нельзя кофе. А почему нельзя? Можно. Ребёнка не будет.

Завтра с утра возьму талончик к гинекологу и запишусь на аборт.

20 месяцев спустя

— Oui, Emilie, bien évidemment je viendrai avec vous, je vous accompagnerai jusqu’au bout de l’adoption!.. Ой, Макс, нет, милый, не трогай это!.. Excusez-moi, Emilie, c’est mon fils! Rapellez-moi, quand vous atterissez, j’attends.

*Да, Эмили, конечно, я поеду с вами, я доведу вас до самого усыновления. Извините, Эмили, это мой сын! Перезвоните мне, когда приземлитесь, я жду!

Отключившись, я забрала у Макса шкатулку из африканского дерева, которую мне подарила одна из первых благодарных клиенток, Марион из Брюсселя. Её дед и бабка в середине прошлого века жили в Конго, и эта шкатулка была семейной реликвией. А я помогла женщине удочерить крошечную девочку из Омска, которая с рождения страдала от порока сердца и которую оставили в роддоме с отказом. За полгода таких детей уже стало семь. Я переводила, сопровождала, помогала с заявлениями и документами. Стала ИП, открыла свою фирму. И вот сегодня Эмили и Лоран прилетают, чтобы увидеться с их будущим сыном, с Васенькой, солнечным мальчиком-сиротой из Ярославля.

А мне надо позвонить Кате, чтобы убедиться в том, что она присмотрит за Максом до завтра.

— Малыш, — подхватив сына на руки, я обняла его крепко-крепко, уткнулась носом в тёплую щёчку, пахнущую особенным, нежным, сладким детским запахом, ощутила маленькие ручки, обвившие мою шею . — Малыш, ты кушать хочешь?

— Ням? — спросил Максик, и я ответила: — Ням. Хочешь кашку?

— Ацю!

— Тогда пошли её варить.

Посадив его в детский стульчик на кухне, я открыла холодильник и взяла пакет молока. Налила в кастрюльку, поставила на плиту и повернулась к малышу:

А ещё мы позвоним Кате, да?

Ка!

— Катя, да, она придёт играть с Максиком до завтра.

— Ка!

— Уже звоню, смотри, вот она — Катя.

Я показала сыну фотографию няни на экране телефона, и малыш протянул ручки, желая обнять свою любимую Катю. А та ответила почти сразу:

— Яна? Привет! Я как раз собиралась тебе звонить!

— Ну вот, очень хорошо, я сама тебя набрала.

— Ка!

— Максик, мой сладенький! Привет!

— Ка!

— Кать, я сегодня должна сопровождать клиентов в Ярославль. Скорее всего, мы там и заночуем, так что ты очень мне нужна.

— Яна... Понимаешь... У меня мама заболела, её забрали в больницу, сердце...

— Блин, — только и ответила я. — Подстава.

— Прости, прости, прости! Всё случилось буквально час назад, я только оттуда, забежала домой, чтобы взять кое-какие вещи для мамы.

— Да не извиняйся, конечно, я всё понимаю, — пробормотала я растерянно. — Мама — это святое. Пусть выздоравливает!

Когда Катя сбросила звонок, я наморщила лоб, глядя на Макса, спросила его:

— И? Что нам теперь делать?

— Деать?

— Делать-делать.