В какой-то момент Таня задумалась, зачем это делает — гуляет с ним, обедает. Из вежливости? Возможно. Но почему, тогда, ее это не тяготит? Домой-то совершенно не тянет, несмотря на усталость. А потом поняла — каждый раз, встречаясь с ним взглядом, чувствовала, как что-то трепещет внутри. Словно это уже было, только вспомнить она не может. А он всегда улыбался, и улыбка его смущала, казалась чем-то необычным.
Пару раз Алексей просил у нее телефон и звонил своей «малышке». В такие моменты, пытаясь отключить слух и зрение, Таня ловила себя на мысли, что бесится, что его влюбленное лицо ее раздражает, а сюсюкающие интонации в голосе просто выводят из себя. А он с восторгом рассказывал своей пассии, где находится и что видит, не замечая ее реакции. «Малышка», видать, жаловалась, как ей скучно и одиноко без него, а он уговаривал ее потерпеть еще чуть-чуть, и что за ней там есть кому приглядеть.
После очередного такого звонка Таня поняла, что жутко устала. Ходить пешком больше не было сил, голова гудела от уличного шума. Захотелось куда-нибудь в тихое место, подальше от центра. Да и день уже клонился к вечеру. Выбор пал на Воробьевы горы и прогулку на кораблике по Москва реке, как достойное завершение экскурсионного плана. Одного только Таня не учла — экстремальных наклонностей Алексея, и что это приведет к небольшой ссоре.
До отплытия кораблика оставалось чуть больше часа. Следовало чем-то занять себя и гостя. Как назло, присесть было негде, все немногочисленные лавочки заняты. С непривычки ноги ломило нещадно, Таня даже морщилась временами, когда становилось невмоготу.
Рядом работала канатная дорога. В сезон она исполняла роль транспорта для лыжников, а сейчас функционировала, как аттракцион.
— Прокатимся? — предложил Алексей.
— Ни за что!
Единственный раз, в детстве, она каталась по канатной дороге. Дело было в Сочи, куда Таня ездила отдыхать с родителями. В небольшой вагончик набилось немыслимое количество народу. Жара стояла удушающая, жутко воняло потом. Все время Таня ехала с закрытыми глазами, страдая от головокружения и вцепившись в поручень. Красоты Дендрария оценила, когда вниз спускались пешком, да и то не сразу, а как прошла дурнота, и ее вырвало пару раз. Все это она рассказала Алексею, как и то, что с тех пор для нее тема подъемников закрыта.
— А я прокачусь. Пойдемте, хоть на меня посмотрите.
Ну как тут откажешь, когда так смотрят и улыбаются. Кроме того, сидеть на солнце становилось жарко, а там хоть относительная тень от редко растущих деревьев.
Алексей пошел за билетом, а Таня смотрела, как людей подхватывают спаренные сидения, увозя вверх, все выше и выше. Она даже боялась представить себя на их месте, и ей совершенно не были интересны их ощущения. Хотелось закрыть глаза и ничего видеть и не слышать.
Она не успела даже сообразить, как Алексей обхватил ее за талию, плюхнул на сидение, устроился рядом и опустил металлическую перекладину. Когда «голова включилась», было поздно — они уже болтались довольно высоко над землей.
— С ума сошел?! — закричала Таня, чувствуя, как голос срывается на визг. — Больной что ли?!
Она не стеснялась в выражениях, отдавая себе отчет, насколько вульгарно выглядит. Страх накатывал волнами, заставляя цепенеть, а рот жил самостоятельной жизнью, извергая ругательства. Все это время Алексей даже не смотрел на нее, улыбаясь и рассматривая окрестности. Вид у него был совершенно довольный. Она бы непременно пустила в ход кулаки, если бы смогла отодрать скрюченные пальцы от поручней.
— Зачем вы так сделали? Говорите! — приказала Таня, в упор глядя на Алексея и стараясь говорить спокойно.
— Хотел перебороть ваш страх.
— А если это не страх, а фобия, и у меня сейчас случится сердечный приступ?
Так убедительно она это произнесла, что сама поверила. Сердце вдруг заколотилось, словно собралось удрать из груди, перед глазами потемнело и трудно стало дышать.
— Престаньте! Никакая это не фобия. Лучше посмотрите вокруг — какая красота!
Канатная дорога поворачивала вокруг своей оси — если раньше шел подъем, то теперь начинался спуск. И вот тут Таня обомлела от восторга. Вся Москва простиралась под ними. Она до такой степени не любила высоту, что даже не была на смотровой площадке, тут же на Воробьевых горах. Никогда не смотрела на родной город сверху.
— Нравится?
Алексей, оказывается, наблюдал за ней, а не рассматривал панораму столицы. Таня упрямо поджала губы и процедила:
Читать дальше