Анастасия Медведева: Неудачница: перезагрузка

— Мила Георгиевна Криг? — уточняет девушка ещё раз, при этом как-то заискивающе глядя мне в глаза.

Ноги начинают зудеть: они очень чутко чувствуют, что пора уносить отсюда всё остальное тело.

Но я почему-то стою.

Ладно, опять вру сама себе — я стою, потому что мне нужно забрать документы. И удостовериться в появлении подписи на заявлении об увольнении.

— Это я. Честно, — заверяю сотрудницу, с лёгкой усмешкой замечая, как вытягивается лицо девушки после того, как я произношу первые слова вслух.

Мой голос всё ещё при мне.

До этого момента я ограничилась передачей необходимых, подтверждающих личность, бумаг и, собственно, самого заявления об увольнении.

— Простите, но я не могу отдать вам документы без разрешения Глеба Самойловича, — глядя на меня уже каким-то умоляющим взглядом, говорит девушка.

— В смысле? — переспрашиваю, не очень понимая, каким образом все эти бумажки могли понадобиться Глебу.

— Он… в смысле… Глеб Самойлович… — запинаясь, начинает объяснять девушка-бедняжка, — сказал, что, если вы придёте, я должна предупредить его… И сказал, что… как бы вы не чудили, я должна буду задержать вас до его появления.

А, так эти странные взгляды — от ожидания моих неадекватных поступков?.. И дело вовсе не в моей изменившейся внешности?..

СТОП!

До его появления?..

— Вы меня простите, пожалуйста, Мила Георгиевна, я не хочу становиться меж двух огней! Я здесь совсем недавно работаю и не хочу, чтоб меня уволили перед новым годом! Я слышала, что вы встречались с генеральным и полагаю, что он простит вас в любом случае — чего бы вы сейчас не натворили, но меня-то здесь никто прощать не будет!!! И неважно — насколько это неправильно или не этично, но я не дам вам ваши документы, пока не СЛАВА БОГУ!

Хмурюсь. Довольно сбивчивое окончание столь эмоционального и логично выстроенного моноло…

Оборачиваюсь медленно и смотрю на вошедшего в кабинет отдела кадров Глеба. Всё такого же высокого, красивого, темноволосого, зеленоглазого, стильного, надменного — черт, меня заносит…

— Здравствуй, Глеб, — здороваюсь негромко, затем перевожу взгляд на сотрудницу отдела кадров, — далеко пойдёте.

«Простите» — произносит та одними губами и зарывается в бумаги.

Конечно, не буквально. Хотя, если бы было буквально, то я бы хохотнула от души. А так приходится держать лицо и вновь встречать холод зелёных глаз. Точнее — уже не холод…

— Мила, пожалуйста, пройди со мной, — его голос звучит сдержанно, но почему-то я ощущаю не равнодушие и презрение, которых, каюсь, я ждала, а…

Да я даже не могу дать определения тому, что я почувствовала в этот момент!

— Куда? — спрашиваю осторожно, совсем не стесняясь девушки за столом.

— Ну, очевидно, что не в спальню, — всё с тем же тотальным спокойствием отвечает Глеб.

Ха. Ха-ха. Он сейчас пошутил. И это даже было смешно.

— Правда? — уточняю, сама не зная — зачем.

Кто-то хрюкает.

Здраво рассуждаю, что, раз я смотрю на Глеба и точно знаю, что это не он, — значит, это всё та же сотрудница отдела кадров.

— Мила, пойдём в мой кабинет, — терпение Глеба всё же трещит по швам, хоть он и не демонстрирует этого окружающим. Но я-то знаю этот его тон.

— Пойдём, — прохожу к двери, останавливаюсь в проёме, — Как вас зовут, девушка?

— Соня, — тоненьким-тоненьким голоском отвечает та, вжав голову в плечи.

— Удачи на новом месте, Соня, — от души желаю и выхожу из кабинета.

К лифту мы с Глебом подходим вдвоём, вдвоём же и заходим в кабину. Признаюсь, честно, даже если бы он смотрел на меня, мне было бы не так дискомфортно, — но он просто стоял рядом, почти бок о бок, молча глядя на дверцы лифта.

Всю. Поездку.

— И в чём причина того, что ты не хочешь отдавать мне мои документы? — выпаливаю, едва переступив порог кабинета Глеба.

— Ты поставила меня в затруднительное положение, — мужчина проходит к своему столу, но не садится в кресло, а встаёт, упираясь в дорогую столешницу рукой, и смотрит мне в глаза.

— Когда уточнила про спальню? — слегка удивляюсь.

— Когда сбежала, оставив меня без помощницы в конце года, — Глеб смотрит на меня серьёзно, и мне сразу становится как-то неспокойно, — Лине некогда заниматься твоей «подменой» — у неё горят свои сроки и свои отчетности.

— «Моей подменой» — неверная формулировка, — замечаю между прочим.

— Верная. Ты не уволилась, ты просто сбежала, судя по всему — за границу, — Глеб внимательно осматривает моё лицо с бронзовым загаром, ни разу не скрывая всей демонстративности своей оценки, — и ты не предоставила мне законных двух недель на поиск новой помощницы, которую, к слову, должна была подготовить, как некогда тебя подготовила Лина.