Анна Борец: Семья без комплексов

– Но почему?

– Потому что приемные дети готовы называть мамой кого угодно. У них все воспитательницы – «мамы». И это ничего не доказывает. И психолог должен это знать! – Нелли покраснела от возмущения. Потом вдруг расслабилась и улыбнулась:

– После этого разговора я решила сама пойти учиться.

– А ты не боишься, что Ирочка узнает, что ты не ее мама?

– Я не собираюсь делать из этого тайну. Всегда найдется добрый человек, который скажет правду. Придет время, и я сама ей все скажу. Слишком много людей знают, что она – приемный ребенок. Да я и не пыталась это скрывать.

Судя по откровенности Нелли, с которой она была готова раскрыть мне семейные тайны, скрыть что-либо ей было непросто.

Но мне было любопытно другое, и я решилась задать вопрос.

– Нелли, а в прошлый раз, когда ты была у меня, с тобой был Дима и…

– А, ты об этом? Дима – тот самый шестой лягушонок. Он – крестный Ирочки, это он, а не Артем, забирал ее со мной из детского дома. Ирочка до сих пор готова называть его папой.

– А Артем?

– С Артемом мы уже десять лет женаты. Поженились, когда ему было шестнадцать, а мне восемнадцать. Первая любовь. Мы привыкли друг к другу. И сейчас я уже не представляю себе жизни без него. Дима хочет, чтобы я вышла за него замуж, и я уже готова дать согласие. Но Артем попросил меня не спешить пока с этим, сейчас ему и так тяжело. Вот мы и решили временно пожить все вместе. Сейчас мы ищем большой дом, чтобы всем поместиться – мне с Димой, Артему и детям.

– И вы собираетесь жить все вместе?

– Временно. Мы давно решили с Артемом, что каждый из нас свободен и может жить своей жизнью. Но решили не разводиться и не разъезжаться. Так проще с детьми, с деньгами. И меня все устраивало. Я сохранила хорошие отношения с Артемом до сих пор.

А потом я встретила Диму. И поняла, что хочу быть только с ним. Он сделал мне предложение. Я не знала, как сказать об этом Артему. Но он сам пришел ко мне. Он плакал, представляешь? Сказал, что виноват передо мной в том, что не может сдержать обещание и жить со мной. Он встретил женщину своей мечты, хочет нормальную семью и готов развестись. Я была счастлива! Но виду не подала, конечно. Ее звали Ксюша, они познакомились на тренинге, на который я сама же его отправила. Артем терпеть не может всю эту «психологическую анатомию», но тут вдруг согласился. Там они и познакомились.

– И сейчас они хотят уехать? А ты не хочешь?

– Нет. Уже ничего не хотят. Они расстались. И Артем теперь не хочет, чтобы я уезжала.

– А почему расстались?

– Трудно сказать. Артем – человек тяжелый. Трудно ему с женщинами. Познакомишься поближе, сама узнаешь. Ксюша не очень-то ему подходила. Мы с ней ссориться стали. Например, она не смогла принять Игоря. Она его упрекала, что он по дому ничего не делает. Сама понимаешь – подростковый кризис, в этом возрасте к ребенку нужен особый подход. Ксюша не хотела его понимать. Заставляла его мусор выносить. А он не хотел, чтобы соседи видели, что он с нами живет. Он не хотел, чтобы его друзья знали, что он у нас живет. Ему стыдно, что родители его бросили. И тогда Ксюша сказала ему: «Игорь, выбирай – или ты помогаешь по дому, или собираешь вещи и уходишь отсюда». Я услышала. В этом доме я никому не позволю выгнать ребенка на улицу. Поэтому уйти пришлось Ксюше. Она собрала вещи и уехала к себе.

– А Артем?

– Ксюша ему поставила ультиматум: или я и, или твоя прежняя семья. Ксюша вообще любит ставить перед выбором. Артему это не понравилось, и они расстались.

Все, что рассказывала Нелли, было удивительно для меня.

Это был другой мир, в котором люди жили не так, как я. И мне хотелось приблизиться к этому миру. Мне нравилась свобода и легкость, с которой эти люди решали неразрешимые для меня вещи, их способность не обращать внимания на правила.

Нелли вдруг спросила:

– А как там Олег? Он не обиделся на меня?

– На тебя? За что? – удивилась я.

– Что я стала спрашивать его о работе.

– Да нет, не обиделся. В конце концов, это его право. – Мне впервые вдруг захотелось пожаловаться кому-то на Олега, высказать то, в чем я сама себе не решалась признаться. И в то же время мне было стыдно говорить о своем муже.

– Да, конечно. Это его право, – задумчиво повторила Нелли. – Но есть и твои права, не так ли? Главное, чтобы свобода одного не нарушала права другого. Иначе это уже не свобода.

Я молчала. Нелли встала:

– Ну что, пойдем смотреть «Шрека?»

* * *

После долгой-долгой зимы наступила весна. Медленно, словно стесняясь, она вступала в свои права, одаривая нерешительной улыбкой уставших людей. Это была моя первая весна без мамы. Чем больше времени проходило, тем, как ни странно, все острее я чувствовала боль. Мне все время казалось, что она не умерла, что она где-то рядом, и искала ее в лицах прохожих.