Роман Булгар - Офицеры. Книга вторая. У края

Держа голову прямо, он выдержал взгляд подполковника и не отвел в сторону свои черные глаза, наполненные тоскующей болью. Лучше принять смерть, чем выносить измывательства изуверов.

– На моей станции, майор, – подполковник попытался оттянуть неизбежное, – нет волны твоих артиллеристов.

– Не проблема, комбат. Дело всего двух минут…

Усмехнувшись, Рэм пополз к командирской БМДешке и залез в полуобгоревшую машину.

Ожидание длилось совсем недолго, и он показался в десантном люке с телефонной трубкой выносной связи в левой руке.

– «Дон», «Дон», я, «Урал». «Дон», я, «Урал». Прием. Понял… слышу хорошо… «Дон», стой! Цель одиннадцатая, пехота, триста на двести, Х…, У…, высота…, внакладку, огневой налет десять минут, расход 144. Готовность доложить. Я, «Урал»…

– Майор, а они успеют? – подполковник зашевелился, услышав, как пошла команда. – Смотри, поднялись. Начинается…

– Успеют, – комдив сосредоточенно кивнул головой.

Достав из нагрудного кармана кожаный бумажник, он вытянул из него фотографию. Увидев на фото женщину, комбат захрипел:

– Майор, твоя жена? Дай посмотреть. Красавица. Как ты от такой шикарной бабы на бойню утек? Она знает, что ты здесь?

– Нет, – Рэм до боли прикусил нижнюю губу.

Своим решением поехать на войну он сильно все запутал. Не все так просто объяснить. Да и большого смысла в том не имелось.

– Нет? И что баба вякнет, когда прознает? – подполковник перевернул снимок и прочитал надпись:

«Помни всегда обо мне. Твоя Звездочка».

– Вы что, любили друг друга?

– Мы и сейчас любим…

Мгновенная боль перекосила его лицо, и Рэм, поморщившись, забрал фото, принялся торопливо набрасывать слова:

«Прости меня, Звездочка, за то, что я тебя оставляю. Но иначе я поступить не мог. Твой…».

– Майор, ты боишься смерти?

Не раздумывая, Рэм коротко ответил:

– Нет.

– Почему?

Серый глаз комбата прищурился. Почему одни боятся прихода старухи с косой, а другие – нет? Отчего так происходит?

– Потому что, – Рэм отрешенно качнул головой, – за ней одна пустота. Там просто ничего нет. Поэтому и бояться нечего. Больно осознавать то, что здесь, за гранью, остаются те, кому нас будет очень не хватать. Именно им, а не нам станет плохо. Но нам про то никогда не узнать. Блажен тот, кто не ведает…

Последние минуты затишья. Память его толчками выталкивала наверх все самые важные, запомнившиеся моменты из его, по сути, еще недолгой жизни. И почти везде рядом с ним шагала Она. Все самое лучшее в его жизни связалось с Нею. Что же станется с Нею, когда Она обо всем узнает?

Рэм закинул голову назад. Высокое, чистое, голубое небо. Горный воздух особо прозрачен. Красивое небо, но чужое. Все в этих горах чужое. И война совершенно непонятная, не его, чужая.

«Что-то ты заблудился, майор», – укорил он сам себя.

Что движет им? Во имя чего все это? Честь, совесть, долг?

Но где же сторожко прятались эти понятия у того деятеля, кто за шесть лет своего правления успел столкнуть великую страну в глубочайшую пропасть? Шаг за шагом Генсек целенаправленно и преступно шел на любые уступки американцам, разоружая страну, разваливая и уничтожая самую боеспособную часть армии.

А чем, пусть ответят, руководствовались в своей жизни три удельных князька, захотевших повластвовать самостоятельно, без всякой вороватой и пугливой оглядки на верховного правителя?

Жаждали они иметь под своей рукой собственные самолеты со своими гербами и штандартами. Вожделели они, чтоб встречали их все, немного и немало, как глав суверенных государств.

Незаконно, грубо поправ суверенную волю своего собственного народа, однозначно пожелавшего жить в Союзе, пусть и сильно обновленном, но жить всем вместе, одной и единой семьей, эти деятели безжалостно, режа по живому, развалили великую страну.

Выходит, что не в почете у них Честь, Совесть, Долг …

Одно у него остается – его любовь к Родине.

Любовь к Родине. А где его Родина? В Казахстане? Там, где он родился и пошел в первый класс? Но его сейчас, по сути, ничто не связывает с той совсем другой и чужой страной.

Может, его настоящая Родина в России. Там, где он учился и вырос. Там, где все его исторические корни. Там, где жили и живут его и Ее родители, брат Марат.

Или, может быть, на Украине. Там, где он стал тем, кто он есть. Там осталась и Она. Но он и там чужой. Там он проклятый москаль. В том мире с его взглядами на жизнь, там ему места нет.

А еще частичка его души рвется в Белоруссию.