Александр Ламантин: Воронцов

– Историю?

– Да. Ее мне когда-то… рассказал один мой… ммм… хороший знакомый. Это – история его жизни. Возможно, она заставит тебя по-другому взглянуть на свою жизнь.

Я недоверчиво посмотрел на незнакомца. Что-ж… мне все равно не хотелось возвращаться домой…

Рассвет… Над Махоткой уже поднималось солнце, робко освещая своими теплыми лучами деревянные дома деревни и близлежащую березовую рощу. Воздух, еще не прогретый утренним светом, был необычайно свеж и чист; от глубокого вздоха могла закружиться голова. Это был тот самый момент, когда ночь уже прошла, а утро еще не наступило. Никто и не думал просыпаться в такую рань. Почти никто.

На крыше одного из домиков сидел юноша лет девятнадцати, задумчиво созерцая восходящее солнце. Дмитрий Воронцов только вчера вечером вернулся из столицы, где учился в Кадетском корпусе на протяжении восьми лет. Закончив учебу, он решил приехать в родную деревню на пару дней. Не то, чтобы его тянуло сюда, нет, он просто должен был поставить точку в некоторых вопросах и после этого покинуть это место навсегда. Воронцов уже давно решил для себя, что его будущее находится в Петербурге, а не в этой забытой Богом деревушке. Конечно, здесь оставались дорогие Дмитрию люди: его родители, друзья, старший брат Александр… и Дуня. С ней то и предстояло объясниться Воронцову. Целый год девушка ждала его возвращения и грезила о том, как они с Дмитрием будут счастливо жить в деревне.

Размышляя о том, каким образом сказать ей, что у него в Петербурге появилась новая возлюбленная, Дмитрий спустился с крыши по деревянной лестнице и на полпути, изловчившись, залез в окно, оказавшись в комнате старшего брата. Поглядев пару секунд на умиротворенное лицо спящего, Дмитрий без всякого сожаления выдернул из-под его головы подушку.

– Что такое… зачем… – пробормотал Александр, протирая сонные глаза.

– Сколько можно спать, братец? Ты совсем изнежился в этом месте. Пойдем порезвимся!

– Дмитрий, сейчас ни свет ни заря…

– Слушать ничего не желаю! Я приехал всего на пару дней, а ты целыми днями спишь!

– Все, все, я встаю! – закричал Александр, когда брат начал бить его подушкой.

Река Махотка была названа так в честь деревни, возле которой протекала. Она брала свое начало в горах Кавказа и отличалась быстрым течением даже на ровной местности. Особенно красива она была отсюда, с отвесного берега. Именно возле этого обрыва Воронцов и его друзья проводили свое детство, и именно сюда они вернулись спустя много лет.

– Мы почти не собираемся здесь с тех пор, как ты уехал, – произнес Стаханов, завороженно наблюдая за бушевавшей внизу рекой.

– Да, деревня все пустеет и пустеет, – печально сказала Алена. – Я-то думала, что ты вернулся насовсем, Дмитрий… Борман вот тоже собирается нас покинуть…

– Правда? – повернулся Воронцов-младший к Борману. – Ты тоже направляешься в столицу?

– Мой дядя хочет устроить меня на работу в Петербурге, – радостно кивнул Борман. – Говорит, не хочу, чтобы мой племянник окончательно зачах в этой деревушке в свои лучшие годы, не увидев светского общества, не глотнув столичного вина…

– Вам невероятно повезло, – буркнул Стаханов. – Меня вот отец ни за что не отпустит в город – все хозяйство на мне держится.

– Кто-нибудь, вразумите моего брата! – воскликнул Дмитрий. – Он твердо намерен остаться здесь, хотя мог бы сделать блестящее будущее в Петербурге!

Александр только отмахнулся.

– Эта столичная жизнь не для меня. Здесь, в Махотке, спокойно и мирно. Это все, чего я хочу.

– Ты скучный, – потрепала его по голове Алена. – Ребята, все-таки жаль, что вы уезжаете из деревни…

– Ну, полно, – улыбнулся Борман, доставая из кармана колоду карт. – Давайте отвлечемся. Я знаю, во что вы все хотите поиграть…

На него посыпались возмущенные возгласы.

– Ну уж нет! С тобой бесполезно играть! – запротестовал Стаханов. – Ты всегда выигрываешь!

– Да он обманщик! Всегда заканчивает игру пиковым валетом!

Борман с удовольствием слушал их и вертел в руках карты.

– Этот валет – мой талисман. Он мне удачу приносит. Я – не Борман, если у меня в кармане не будет парочки пиковых валетов.

– Да он сумасшедший! – крикнул Дмитрий, и все набросились на Бормана. Радостные крики разнеслись по лесу. Игральные карты, кружась в воздухе, полетели с обрыва в реку.

– Что-то пока все чересчур хорошо, – заметил я, слушая историю.