Владимир Гурвич - Соавторы Бога

– Почему вы так думаете? – удивилась его проницательности Лада.

– Интуиция, – пожал плечами Радлов. – Впрочем, не важно. Можно почитать, что вы пишите?

– Роман. Но я его только начала. Там еще совсем мало написано. Несколько страниц.

– По малому можно судить о большом. Иногда трех предложений достаточно, чтобы вынести приговор.

Лада опустила глаза к долу.

– Я еще не готова показать вам то, что пишу.

А не трахнуть ли ее прямо сейчас? прикинул вдруг Радлов. Не похоже, что она станет сильно возражать. Нет, он дал себе слово, что он тут не для того. И вообще, ему хочется отдохнуть от подобных отношений. С него пока хватит того, что было. Правда, надолго ли?

– Ладно, на первый раз достаточно, – произнес Радлов. – У нас еще будет время пообщаться. До свидания.

– До свидания, – встала Лада. Почему-то она осталась недовольной только что состоявшимся разговором.

Черницын вошел в комнату Радлова не то как-то нерешительно, не то как-то смущенно. Радлов пожалел, что заставил его прийти к себе, это он надо должен был идти к нему. Все же мэтр отечественной литературы, можно сказать почти классик. Когда-то он с увлечением читал его книги. Правда, было это очень давно, когда он, Радлов, был совсем юн. Став постарше, он потерял к ним всякий интерес и даже удивлялся, что могло его привлечь в произведениях Черницына. Теперь казались ему плоскими, лишенными подлинной мысли и воображения. Хотя Радлов отдавал себе отчет, что все же обладали определенными достоинствами, автор был наделен умением, как выстраивать сюжеты, так и вылепливать впечатляющие и достоверные характеры. Впрочем, с точки зрения Радлова, эти положительные качества стоили не так уж много. И все же, даже вопреки своему желанию, он чувствовал по отношению к этому человеку некоторое уважение. К тому же Черницын считался одним из самых богатых отечественных литераторов. И не удивительно, были времена, когда тиражи его книг зашкаливали за миллион экземпляров, а в магазинах за ними выстраивались очереди. Правда, все это было уже в прошлом, в последнее время Радлов не помнил, чтобы какой-то его роман вызвал пусть даже небольшой ажиотаж. Впрочем, может быть, он что-то и пропустил, он никогда пристально не следил за литературным процессом.

Радлов поспешно встал и пошел на встречу Черницыну.

– Добрый день, Сергей Юрьевич. Рад, что вы заглянули на наш огонек.

Радлову показалось, что Черницын подозрительно взглянул на него. И он понял, что маститый писатель боится оказаться тут предметом насмешек.

– Здравствуйте, Александр Львович. Вы, наверное, удивлены моим появлением.

– Не скрою от вас, удивлен.

Черницын кивнул головой.

– Так я и думал.

– Давайте, присядем, – предложил Радлов.

Они сели напротив друг друга. Радлов выжидающе посмотрел на своего посетителя, но тот молчал. И это молчание вызывало у обоих ощущение неловкости.

– Я так думаю, нам надо поговорить, – первым прервал его Черницын.

– Раз мы тут оказались оба, то полагаю, это было бы не бесполезно.

– Я должен дать вам объяснение, почему я тут.

– Сергей Юрьевич, вы ничего не должны. И можете ничего не объяснять. В конце концов, мне или кому-либо еще вовсе не обязательно знать мотивы вашего тут появления.

– Вы так думаете. – На лице Черницына отразилось колебание. – А знаете, вы правы, в таком случае я не буду ничего говорить.

Радлов почти кожей почувствовал, какое облегчение испытал его собеседник. Он всегда был равнодушен к таким писателям, как Черницын, но сейчас ему вдруг стало даже любопытно, что происходит с ним.

Радлов внимательно посмотрел на Черницына. Они встречались всего несколько раз, и Черницын всегда выглядел высокомерно, он смотрел на окружающих людей с высоты своего Олимпа. Но сейчас от этого выражения ничего не осталось, он выглядел растерянным, как человек, не знающий как ему поступить.

– Тогда о чем мы с вами будем говорить? – спросил Радлов.

– Да, знаете, давайте пока отложим все наши разговоры. У нас же будет еще время?

– Разумеется. Впереди у нас много дней. Вы планируете находиться тут все это время?

Черницын после небольшой паузы кивнул головой.

– Я отменил все дела. Между прочим, меня приглашали в Америку. А я поехал сюда.

– Для меня это большая честь, Сергей Юрьевич. – Это была ложь, никакой чести в этом Радлов для себя не видел, но он понимал, что если не скажет что-то подобное, Черницын обидится. Но если он надеется, что такое и дальше будет продолжаться, то лучше ему уехать прямо сейчас. Он не намерен его жалеть, кто кто, а уж этот наполненный спесью человек жалость не заслужил.