Антонина Глушко - Молчание Гиппократа

Водопроводчики разрыв теплотрассу, начисто перекрыли жильцам дорогу к дому. Приходилось делать порядочный круг по темным закоулкам, чтобы попасть к подъезду. Здесь-то и поджидали убийцы свою жертву. Бандиты вырвали сумочку из рук женщины, но денег там действительно не оказалось.

Озверев, мерзавцы, сбили несчастную на землю, принялись с остервенением избивать ногами. И тут появилась соседка с собакой. А потом пришла большая беда…

В салоне появилась стюардесса со своей тележкой, предлагая напитки. Илья попросил минеральной воды. Взял лежавшую на коленях книгу, которую так ни разу и не открыл, затолкал ее в спортивную сумку, стоявшую у ног. Развлекательным чтением не пришлось воспользоваться. Мысли о страшных событиях, произошедших с его женой, и убийством не родившегося сына, так и не покинули его.

Благодарный Игорю Львовичу за придуманную командировку, Илья сильно волновался, как воспримет Инна его поездку в Москву. О санатории решил вообще не заикаться, опасаясь вызвать у жены нежелательные эмоции. Могут последовать упреки, дескать, оставляет ее в одиночестве, не совсем окрепшую, и окончательно потерявшую надежду иметь ребенка. Об этом заявил врач, оперирующий ее, на вопрос, что будет с ней дальше.

– К горькому сожалению, ничего не могу сказать утешительного. С подобными травмами, вызвавшими внутреннее кровотечение, редко кто выживает. Благодарите Бога, что остались живой. О какой беременности может идти речь? – «утешил» женщину врач. То же самое, он сказал и Илье.

Неожиданно жена к предстоящей командировке мужа отнеслась довольно спокойно. Более того, заявила:

– Поезжай Илюша, не беспокойся за меня. Тебе надо передохнуть от нашего кошмара, отвлечься. Я решила с месячишко пожить у своих, на Океанской. Мама сильно переживает за меня. Говорит, зря ночевала у нас, не сберегла меня. Возьму холсты, кисти, краски и поработаю у родных. Там много натуры. У меня все не хватало времени на поездку к тем местам.

Разумные слова жены воодушевили Илью. Тем более ее стремление снова взяться за кисти. Теперь он сможет со спокойной душой ехать в «отдыхающую» командировку. О путевке так и не признался, не хватило духу. «Ладно, побуду в санатории недельку-другую и назад», – успокаивал он свою нечистую совесть перед женой.

– Просьба застегнуть ремни, самолет идет на посадку, – услышал Илья и почувствовал, как лайнер начал снижаться.

Вера металась в растерянности. Что, значит, не везет, и как с ним бороться.

– Ну почему у меня все никак у людей? Что только не задумаешь сделать, как тут же обязательно появляется какая-нибудь препона, или, более того – неприятность.

Она бросила на кровать кофточку, только, что вынутую из шкафа и снятую с «плечиков», села за стол и пригорюнилась. Жизнь Веры Игнатьевны Крутяевой двадцатичетырехлетней вдовы здоровой, красивой, пышнотелой, с манерами мечтательно-ленивых движений, крупными белыми зубами, жемчугом поблескивающих между пухлыми, слегка капризными губами, и не утратившей способности краснеть лицом, складывалась, на ее взгляд не совсем гладко. И это с самых юных лет и не правильно, и неудачно. А винила она в этом только себя. Не слушалась строгих родительских наказов:

– Смотри, Верка, принесешь в подоле, на порог не являйся. Батька голову открутит. Ты его знаешь, – постоянно напоминала ей ее мудрая мать, о соблюдении девичьей чистоты и целомудрии.

Верка знала. Тот и за меньшее прогрешение с нее семь шкур спускал. Увидел как-то ее, обнимающейся с Юркой-соседом, такого ремняки всыпал, что неделю больно было сидеть за партой. Да и обнял-то ее Юрка просто так. Через неделю малый должен загреметь в армию, вот и запасался впечатлениями на «гражданке» с деревенскими девчонками. Прижимая Верку, в ту пору десятиклассницу, к себе, допризывник шептал красивой девке:

– Ждать будешь? Вернусь – женюсь, – обещал малый, и лез целоваться.

Верку еще никто ни разу не целовал. Ей было весело, и она громко смеялась. Тут-то батя и услыхал ее жизнерадостный смех, выйдя за угол по нужде. Навеселилась! Родитель, как был в исподнем, так и погнал дочку в хату, где и произошла экзекуция. Мать, было, кинулась на защиту, да куда там! Схлопотала такую оплеуху, что неделю ходила с синяком под глазом.

Окончив среднюю школу Верка, как все кинулась в город поступать в институт. Но видать такая уж у девчонки невезучая судьба, ей и здесь не незадалось. На первом же экзамене по химии с треском провалилась, полная стыдобушка. Преподаватель, принимавший у нее экзамен, сказал: