Никто, кроме тебя...(СИ)

Девушка задумалась.

- Наверное, вы правы... Да и какой смысл стучаться в стену! – она взяла зеркальце и принялась разглядывать своё отражение. – Конечно! Он ведь признанный хирург! А кто я? Простая медсестра!.. Вот закончу университет, стану успешным психологом!..

- Правильное решение! – одобрила Титова, – Ты целеустремлённая, хваткая! И карьеру сделаешь и на таких, как Светлов, будешь смотреть другими глазами!

Ирина захлопнула пудреницу.

- Елена Васильевна, расскажите, а как вы познакомились с Николаем Петровичем?

- Да что тут рассказывать? Мы в то время на «скорой» вместе работали. Правда, когда сутки по вызовам колесишь, не до романтики... Но, всё же, чем-то я ему приглянулась… и однажды он меня в кино пригласил, потом в театр… А потом предложение сделал. С тех пор мы и вместе. Коля ведь всю жизнь работе посвятил: аспирантура, кандидатская, защита докторской… У меня же с институтом так и не вышло: семья, дети, а теперь уже и внуки… А я всё торчу старой занозой в вашем молодом коллективе.

- Не говорите так! – горячо воскликнула Ира, – Все вас очень уважают! И... неужели это правда… – девушка на мгновение запнулась, – …Что Николай Петрович собрался уходить?

Титова помедлила с ответом.

- Когда-нибудь все уходят на пенсию. Надо уступать дорогу молодым.

- Кто же его заменит? – тихо спросила Ирина, хотя ответ напрашивался сам собой: конечно же он!

- Такие вопросы решают в Облздраве, – уклончиво ответила женщина, – Надеюсь, они прислушаются к нашему мнению, и должность примет кто-то из своих. Поживём – увидим! – Набрав в графин воды, Елена Васильевна полила стоящие на подоконнике цветы. – …Послушай, Ириш, а почему бы тебе к Антону не присмотреться? Отличный парень и, по-моему, к тебе неравнодушен!

Девушка покачала головой.

- Он так убеждён в своей неотразимости, что, порой, становится слишком навязчивым и при этом искренне удивляется, если девушка не разделяет его чувств. Мы вряд ли найдём общий язык.

В сумочке у Титовой зазвонил мобильник.

- Коля вернулся, – она выглянула в окно и помахала рукой выходящему из машины мужу, – Ну всё, Ирочка, мне пора! Спокойного дежурства!

Комментарий к Глава 1. Успешный, свободный и недоступный Кий — бильярдная принадлежность, предназначенная для нанесения ударов по битку;

Лу́за — отверстие на игровом столе, куда забиваются шары;

Бито́к — шар различных оттенков (жёлтого, красного или коричневого цвета), которым выполняется удар по прицельному шару;

Абрико́ль — удар, при котором биток попадает сначала в борт, а затем в прицельный шар;

Трик-шот — «трюковой» удар;

Бортовик (бортовой шар) – шар, стоящий плотно у борта.

====== Глава 2. Это была война... ======

Застряв в пробке в центре города, Светлов коротал время, прикидывая планы на выходной.

Как быстро летит время! Недели сплетаются в месяцы, месяцы в годы. И неплохо, вроде, всё складывается, только как-то однообразно. Скоро день рожденья. И уже тридцать семь! А в личной жизни тишина. Сегодня даже с работы не хотелось уходить — снова возвращаться в пустой дом. И в то же время, от ощущения свободы душа тайно испытывала какое-то мстительное наслаждение.

Пальцы отстукивали на руле ритм звучавшего из колонок шансона. Джип прополз несколько метров и снова остановился. Ничего удивительного: пятница, час пик. Рука по привычке потянулась к бардачку за пачкой сигарет. «Стоп! – осёкся он, – Курить ты бросил!»

Неожиданно на ум пришла Ирина. Красотка! Как же она обольстительна, чёрт возьми! А Антон, похоже, всерьёз запал на мисс-больница и не прочь закрутить служебный роман, только вот она, дурёха, почему-то взбрыкивается. Ничего! Скоро у него будет шанс попытать удачу вне рабочей обстановки.

Предложение отпраздновать тридцатисемилетие за городом коллеги встретили с восторгом: конец мая, грядущие отпуска, к тому же, всем не терпится посмотреть на его новый дом.

На вечер планов никаких. Может позвонить Нике? После недолгого колебания набрал номер: абонент недоступен… Понятно: она дома, с семьёй…

Сергей задумался: любит ли он эту женщину? Вряд ли! Впрочем, как и она его. Но страсть, вспыхнувшая между ними, не угасала вот уже три года и вполне компенсировала этот досадный пробел. Ему нравилась её смелость в любви. На своих мимолётных свиданиях они упивались этой страстью, а потом расходились каждый в свою сторону: она — в семью, к любящему мужу. Он — в своё одиночество…

Нет, он не испытывал к ней тех чувств, которые, порой, толкают на безумства и, вообще, считал непозволительной слабостью поддаться сентиментальности и позволить любви ограничить его личную жизнь и его работу. Просто рядом с ней было очень уютно… В ней было столько настоящего, естественного: и когда она самозабвенно отдавалась ему, вовлекая в водоворот самых смелых желаний, и когда отдохнувшая после головокружительной любовной схватки, выпархивала из его объятий и, накинув не по размеру просторную мужскую рубашку, мчалась на кухню для того, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое. Потом он отвозил её в город до парковки перед гипермаркетом, где она оставляла свою машину, а, вернувшись домой, особенно остро ощущал, как там чего-то не хватает. В спальне ещё витал аромат её духов, на плите благоухал горячий борщ, (за столько лет холостяцкой жизни его-то он так и не научился готовить), а вокруг звенела тишина... И в такие минуты на душе становилось тоскливо.