Эдвард Кассия - 13 Дней

«Погода не радовала, и этот, как его? Альберт, предложил поменяться в настроении. Где он это раздобыл? – я не спрашивал, но дурь показалась, не плоха. Мы прыгнули на поезд, и я погрузился в глубокий сон.

Этот Альберт, он вообще здесь не причем, и как я оказался с ним в этом тарантасе, так же объяснить не могу. Мне и самому она была приятна. Еще с детства, когда играли в салки. А теперь как бы – я левый, а он к ней снова подкатывать будет, жуть какая, да и черт ним».

Я знал, что болен. Болен чем-то серьезным, обоснованным. Это позволяло мне иметь преимущество в желаниях, дальновидность в сознании и возможность отступлений от общепризнанных правил.

Туманное холодное утро. Очнувшись в проулке с жуткой головной болью, я попытался сориентироваться. Собравшись с мыслями и осмотревшись понял, что место мне знакомо. Аптека. Я шел по улице в разбитом состоянии, но крови не было. Запив водой таблетку, отравился домой, думая о цели или о цели жизни. Цели, которая должна мне помочь. Всё это событие, предвещало формирование большой платформы размышлений, чем я так не редко люблю себя баловать.

На самом деле, всё намного проще. Я думал, что хочу найти любовь, женщину, проститутку или рабыню что будет мне служить.

Я не занимал себя, в большой части, размышлениями о плотских утехах, но они необходимы. Мне нужна женщина, и нужна этой ночью.

Мне известно, где это можно устроить, но это вечером, а сейчас мне нужно подумать, как справиться с той болью, что терзала мою голову.

Дома имея привычную картину, где механическими движениями наливаю черный кофе, обдумывал запланированную поездку.

Эта поездка многое для меня значит, она меня понимает. Благодаря ей, наконец – пойму, почему меня тревожат боли и желания которым раньше я не был подвластен.

Ответив на звонок из приемного отделения больницы, осознал что опаздываю на работу.

Я жил в мегаполисе, по крайней мере, уверенно знал, что город большой. Спустившись в метро, сунул недопитый кофе, который купил за углом дома, на большой улице бедолаге, что спросил денег. Гнев в вагоне метро; я стал размышлять, на сколько раньше упорно меня беспокоили названия, модные заголовки, склоняло к именам и насколько сейчас всё это не до моего ума. В тоже время, меня согревали воспоминания. Я не стыдился их и не опровергал.

• • – •—

Бывает, задаюсь вопросом:

«Почему ты загрустил?» – как бы себя спрашиваю..

А мой ответ из разряда:

«Получил сообщение из прошлого.»

Малодушие очерняло мое нутро, как проказа въедалась в мою сущность, толкая в ямы умопомрачений..

Местами кажется, будто я на дне жизни..

Люди кругом исходят только из своих интересов, а мои опрокидывают ниц.

К слову, она, конечно, старалась сказать как можно мягче, но в слове проскользнул скрежет металла..

Да и вообще что со мной?, опять загоняет.

«Вспомнилось, как мы сорвались в бар к моему товарищу. Он служит там барменом.

Мы заходим, разливаемся в обоюдных комплиментах, и через несколько движений он смекает, что моей телке как-то неудобно; застеснялась сесть рядом, мол, беззвучно шипит – «выбери я или он, если я, то сядем за стол отдельно».

И он с чувством:

– Кать, бери два стула и садись рядом с нами..

Было очень смешно..

Типа она настолько жирная..

что ей нужно два стула.. Сильно..

Она конечно не настолько жирная, нет, даже скажу в её защиту. Она «стройная». Но этот тип отморозил на славу.

Мы сидели и сидели и в итоге я настолько опьянел, что не различил имя Джона Джемисона на бутылке».

Моментами ненавидел пробелы и всё лишнее в книгах. Срывая книги, с миром забытых, пыльных полок в ветхих магазинах, черпаю ненависть из устоев моей несгибаемой мысли, из жажды к знаниям. Мне каким-то образом казалось, что все они, эти пробелы, отбирают у меня эти забвенные клады знаний. Казалось, что книга могла бы без них – сказать больше. Я вообще любил говорить с книгой, меня удовлетворяло.

Анализируя действия и мысли, поражает насколько удивителен мир.

Потенциал системы масштабен.

А иногда хочется выкрикнуть: – пусть твой труп гниет в самых темных уголках планеты и выкинуть из головы куда-нибудь, например: в эти самые уголки.

«Никто не знал о моей дороге с Альбертом. Первым делом, на автобусе третьего маршрута, отправились на Будик, в мак. Голод был жуткий..

Ем фастфуд не только из соображений скорости и дешевизны, но еще и потому, что в нем нет стекла. Вся посуда картонная или любая иная, но не стекло. Я боюсь стекла. Стекло в руках или около лица – причиняет мне неудобство. Не скажу, что на отрез не пользуюсь стеклом, нет, но когда пользуюсь – жуть берет. Особенно если в стеклянной посуде кипяток, или что еще страшнее, если я сам его туда набираю, пылает чувство, что посуда лопнет и стекло учинит мне вред. Или бывает, играет воображение: осколок может водиться, где то на дне, и я его не замечу. Возможно, вы скажете, что это паранойя, но я вам отвечу: нет и нет, не то.