Василий Фомин: Легенда о царице. Часть четвертая. Пир царицы Нейтикерт

– Госпожа моя, – склонился перед камнем, на котором стояла царица, лучник. – начальник Хаемусет послал меня предупредить, что кушиты уже близко. Пока мы еще их сдерживаем, но стрелы на исходе.

– Хорошо. – спокойно ответила царица. – Беги обратно и передай ему, чтоб отступал сюда. Пусть бежит бегом.

Нейтикерт вновь оглядела битву. Египтяне все-таки сомкнули ряды щитов и медленно теснили противника. Чуть поднажать и враг побежит. Но вместо помощи будет удар в спину.

Подбегали лучники. Перед царицей склонился Хаемусет.

– Много ль стрел осталось?

– Совсем мало, госпожа.

– Так соберите камни для метанья.

Нейтикерт опять задумалась. Вновь появилось ощущенье, что это уже где-то было. Что-то очень уж похожее. Где? С кем? Когда? Вдруг невидимый кинжал ударил ей прямо в сердце, разорвав его знакомой болью. Царица вскрикнула и закрыла лицо ладонями. Из груди рвался крик страдания.

– О, боги. – прошептала она сквозь стиснутые зубы… – Я увидела. Там все было так же!

И закричала:

– О, отец мой! О, мой супруг!

Хаемусет и Зуша со страхом смотрели на царицу тело которой сотрясала дрожь.

– Тебе плохо, госпожа моя? – робко спросила Зуша.

Нейтикерт посмотрела сверху. И заговорила.

– Мы кушитов сдержим, прикройте только стрелами нашу атаку, а вы, лучники, всеми силами наваливайтесь на этих. Оружия валяется довольно. Во что бы то ни стало, строй прорвите. Иначе все мы увидим сейчас глаза смерти.

Царица спрыгнула с камня на миг, блеснув оголившимися бедрами, и обнажив мелодично зазвеневший меч, пошла навстречу наступающим кушитам.

Зуша с девушками-воинами кинулась за ней и пыталась закрыть щитами.

Вперед вырвался лев и семенил перед царицей легкою трусцой.

Секироносцы побежали следом, окружая царицу с боков. Над ними пролетели с гулом камни и осыпали строй черных воинов. Царица раздраженно отстраняла закрывающие ее щиты. Она, не мигая, смотрела вперед и глухо произносила какие-то слова, которые никто не мог понять, но от которых всем слышавшим их становилось не по-себе. И первый кушитский воин, наткнувшийся на этот взгляд, застыл и более не шевелился. Его толкнули сзади, и он упал вперед ничком. Второй упал на колени и закрыл глаза руками. Третий вскрикнул и лишился чувств. А далее началась битва.

Все воины кушитов устремлялись к царице, но почему-то вокруг нее всегда оставалось свободное пространство, стоило Нейтикерт повернуться лицом, как от нее все шарахались назад, словно воинам в лицо дул сильный ветер. Царица пользовалась своим взглядом как щитом, а мечом пользовалась именно как мечом. С боков ее прикрывали «черные собаки», работающие копьями, как осы жалами и как змеи ядовитыми зубами… И секироносцы почувствовав вдруг рядом со своей царицей невиданную силу, работали секирами, словно рубили в нильских зарослях ивняк.

Но всегда впереди всех был ее лев, воспитанный царицей еще маленьким котенком и защищавший ее с малых лет, ибо он, ни от кого не видел в мире, ни добра, ни ласки, как только от своей любимой царицы. Он, конечно же не знал, что она была царицей, но он видел почести, которые ей воздают другие, и знал, что она необычное существо в этом мире, но и это для него было не важно, – он защищал бы ее и без всяких почестей. Просто первые ощущения, что он познал в этом мире, это были ласки Нейтикерт, и он точно знал, что это существо есть богиня, и он с радостью отдаст за нее свою жизнь. Он был очень рад, что может раздирать тела, ломать хребты, перекусывать артерии, ее защищая. Он испытывал яростный восторг от сознания того, что сейчас он ее защищает, он был очень благодарен судьбе, что наконец-то он может быть ее полезен. Отбивая копья, направленные в царицу, могучими лапами, и принимая на себя удары, предназначенные ей, он чувствовал полное блаженство, что этот удар получил он, а не она и чем болезненней был удар, тем выше оказывалось блаженство – ведь он принял за нее такую боль. За нее, за такое необыкновенное существо. Боги есть не только у людей. Они имеют место и у львов, только в отличие от людей львы в них никогда не сомневаются и с благодарностью принимают от них все. Даже страдания.

Понеся весьма ощутимые потери, кушиты, наконец, поняли, что им не стоило ввязываться в ближний бой. Они чуть разорвали дистанцию и в полной мере стали использовать свои длинные копья с широкими лезвиями. Египтянам с секирами теперь пришлось несладко, и Нейтикерт пришлось отступать, придерживая своего льва левой рукой за гриву. Так, огрызаясь, они пятились, пока не соединились с основным войском. Они уже почти продавили строй уатуанцев и вот-вот должны были оказаться с другой стороны ущелья. Конечно, все равно перед ними оставались бы оба войска, но в такой теснине, сражались только первые ряды и не так уж важно, сколько там их сзади. В этом и состоял план Нейтикерт. Царица начала пробиваться к передней линии битвы, что оказалось непростым делом. Воинам передалась вера льва в то, что их царица самая настоящая богиня, и они старались мягко затереть ее в середину.