Василий Фомин - Несерьезная история государей российских. Книга первая. Русь Киевская

© Василий Фомин, 2016

ISBN 978-5-4483-2729-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Уважаемые читатели!

Перед тем, как вы приступите к чтению, хочу честно сказать о некоторых особенностях сего опуса и, возможно, сумею отговорить от чтения.

Должен сразу предупредить, что вас несколько удивит то, насколько многие наши исторические личности не соответствуют общепринятому мнению. Не было в нашей истории шаблонных героев, не было стандартных кумиров и идолов.

И слава Богу! Историю нашу творили живые люди с уймой личных недостатков и многими достоинствами. Описание первых, наверняка, вызовет ненависть у патриотов, а упоминание о вторых возмущение у западников. Искренне на это надеюсь, потому что мне нравится, наша история в том виде, в каком она есть и, посему, автор не вылизывал первое и не приуменьшал второе. Не будет позолоченных кумиров – не будет и разочарования, когда слетит позолота. Но и дерьмом, извините, туда, в наше прошлое, тоже кидать не надо. Его там и без того хватает и ничего в этом унижающего нацию нет – у всех народов история точно такая же. А личность ничтожная, зачастую, оказывает на ход событий большее влияние, чем личность выдающаяся.

Это было «во-первых».

Во-вторых, – книга написана не вполне литературным языком. Нет-нет, сразу же разочарую – и не матом. Автор употребляет, ну, скажем, «разговорный» язык. Так что не удивляйтесь некоторым оборотам речи и словосочетаниям.

В-третьих, – автор ничего не придумал от себя, а там, где начинаются его личные предположения, он честно об этом предупреждает. Другой разговор, что исторические факты зачастую опровергают друг друга. В этом особенность истории как науки.

Если не переубедил, то милости просим.

Кто только не писал об истории России. Особенно за последние 20—25 лет.

И особенно о прошлом столетии.

Писали коммунисты, писали демократы, писали либералы и всякие другие политики, так же журналисты, иногда, но реже, историки, любят пописать (иначе не назовешь) явные предатели Родины и враги народа.

В общем, кто только не писал, в том числе и всякая шваль.

Вот я и подумал – а я-то чем, собственно, хуже?

Теперь моя очередь.

Или кто еще высказаться хочет? Нет больше желающих?

Ну, так слушайте меня, ибо я слушал и читал вас всех долго, терпеливо и внимательно и понял – ну и… ну, вы помните бессмертные слова.

Еще меня подвигло к этому деянию полемика по поводу учебника истории – как же, ж его, болезного, написать?

Судя по большому крику вокруг этой темы, я сердцем чувствую и прочим своим организмом, – опять напишут полную хрень, ибо выбирают – кому надо своей историей угодить или как угодить всем. Если какой-то группе еще угодить можно, то последнее – угодить всем – в принципе невозможно.

Вы, господа, это серьезно? Вы и вправду не знаете? Тогда знаю я. И я вам сейчас отвечу. Я не Явлинский, который согласен открыть тайну спасения России не иначе, как только с поста президента, а, значит, не знать нам этой тайны вовек. Все – пропала Рассея (впрочем, пока с небосклона пропал только Явлинский).

А я вот возьму, да поделюсь.

Как угодить всем? Да никак. Граждане, история не может «быть» такой или не такой, так как она уже была! Или, если хотите, она уже есть. Такая, какая есть и другой уже не будет. Другая может быть только дальше, а это, отчасти, зависит от того насколько точно мы знаем ту, которая уже у нас есть.

Как написать историю? Очень просто – напишите, как было. Напишите, как все было.

Поскольку главный камень преткновения век двадцатый, а еще точнее правление Сталина, то напишите имеющие место быть факты.

Вывела ВКП (б), во главе со Сталиным, государство в мировые лидеры? Вывела! Нет возражений? Так и пишите и подождите визжать! Как можно… такой ценой… визжать, говорю, подождите. Дойдем и до цены. Всех оценим и всем ценник повесим. На большой палец ноги. Но что поделать – не можем мы оставить покойников в покое, хоть и стали все, повально, верующими, а, следовательно, должны бы уповать на суд божий и верить, что каждому воздастся по деяниям его.

Были репрессии? Были. Вот и записываем – были.

Была внутрипартийная борьба? Безусловно. Почему не написать? Почему не описать.

Почему грызню, во время французской революции и массовые не репрессии, а казни, мы изучаем, а ту же ситуацию в своем государстве считаем чем-то совершенным варварским и диким. Это дикость, но остальные-то ничем не лучше были. Мировая история, от нашей, ну ничем не отличается.