Феодора Ивашова - Мозаика из осколков

Потом пришел Арик:

– Здорово! Ты куда делся? О-о-о! Хорош, красавец!

– Арик, пришел глумиться над больным человеком?

Но Арик ничего не успел ответить, заметив Тайку. Многозначительно подняв брови, посверлил Димку взглядом.

– Дурак ты, – с досадой ответил Димка.

Арик расхохотался. Димка ушел в кухню. Арик следом.

– Садись, у нас сегодня чай с малиной.

– Дим, что ты! Чай с малиной нельзя перед выходом на улицу, а то Арик тоже заболеет.

– Да я вообще сейчас на него чихну, и он точно заболеет, – ответил Димка.

– Вот вы враги, а? Вы меня хотите обчихать и выставить на улицу на ночь глядя?

– А чего ты приперся в гости на ночь глядя? Без предупреждения?

Их всех веселила эта перебранка, и Тайку тоже.

– Ты расскажи, балбес, что с тобой? – немного серьезней спросил Арик, беря у Тайки чашку с чаем.

– Простудифилис, – ответил Димка и подумал, насколько точен диагноз.

– Понятно, – ответил Арик, хотя ему и была неведома вся глубина мысли Димки. Но не объяснять же при Тайке? Она, конечно, подруга, но… все равно вряд ли ей будет приятно. Да и стыдно. Арику можно будет потом рассказать, он поржет и поглумится, но ему можно. А Тайка… Какая-то она настолько чистая и наивная, что не хочется ее в эту грязь пускать.

Арика напоили чаем с каким-то печеньем. И выставили-таки на улицу. Было поздно и пора спать. Арик, конечно, не преминул подколоть Димку в дверях:

– Дружбу он портить не хочет, маньяк!

Димка замахнулся на него рукой, но Арик увернулся и с хохотом убежал к лифту.

Димка закрыл дверь, вернулся на кухню, сел допивать свой чай, подперев все еще тяжелую голову рукой.

– Смешной он, – сказала Тайка про Арика.

– Он хороший, – согласился Димка. – Тай… А оставайся пока у меня? Чего тебе по углам мотаться?

– Дим… Ты правда?

– Конечно. Кто шутит в таких случаях? И тебе спокойней, и я под присмотром, – последние слова он все-таки сказал дурашливо.

– Димка, спасибо тебе большое! Я, как только смогу заработать что-то и снимать квартиру, сразу перестану тебя стеснять. Или если тебе надо будет, ты говори сразу, ладно? Я уйду.

– Хорошо, договорились.

– Мне поплохело, иди ко мне, ты обещала!

– Ты симулянт!

– Но мы ведь договорились!

Тайка со вздохом покинула диван и вернулась к Димке.

– И правда, горячий…

– Ну вот, а то сразу – «симулянт»…

– У, вас двое? Дим, ты бы хоть позвонил, что ли?

– Таюшка, ты зря на концерт не пошла. Этот Сколкин – чума!

– Да-а! Это бомба! Привет, Тайна… Надо его к рукам прибрать!

– Дим, я же говорю, не успевала никак, мне на работе надо было и вечером убираться. Привет, Арик!

Димка уже знал, что Тайка работает уборщицей в одном офисе. По утрам, перед институтом. А иногда и к вечеру, если там какое-то мероприятие важное. Как сегодня.

– Таечка, нам ничего не надо, солнце! Мы сейчас один вопрос решим и разойдемся. Ты ложись, мы потихонечку.

– Угу, ребята. Знаю я ваше «потихонечку».

– Правда-правда! – Димка чмокнул ее в макушку.

– Кофе будете?

– Я буду! – поднял руку Арик.

– А я не буду, я еще поспать планирую.

Тайка включила чайник – новенький, электрический, быстрый. Достала чашки и кофе.

Ребята включили на компьютере песню. Они уже две недели периодически ее слушали и придумывали сценарий клипа. Вот и сейчас – музыку на паузу и загалдели:

– …Я предлагаю тут проходящий поезд, и туману напустить, туману!

– Димыч, ты слухач, но картинку не видишь вообще! К чему тут поезд?

– А твоя кровища к чему?

– Ну, так, депрессняк, настроение такое, чуть не до самоубийства…

– Ну не обязательно же его буквально показывать?! Тем более, что это твои депрессивные домыслы!

– А как ты хочешь? Он там поет… Вот, слушай… сейчас… – снова музыка.

– Арик, ну и что?! Я не хочу крови!

– Хорошо. Как ты покажешь всю эту фигню? Давай еще раз слушаем и ловим настроение!

Тайка принесла кофе и пристроилась на краю стола.

– А сказать, что я бы сняла? – встряла она, когда стихла последняя нота.

Арик обернулся:

– Ну, давай, сейчас любая идея не помешает.

– Смотрите. Лесная поляна. На земле сосновые иголки сплошным ковром. Даже нет, начало, наверное, такое: Камера пробирается через ветви. И вот поляна, туристический лагерь. Палатки, лучше всего старые, брезентовые. Костер. Его можно привязать к фразе про огонь. На земле стоит кружка с чаем. А за кружкой лежит человек, положив голову на руки, и смотрит на дымок. В этот дымок можно что-нибудь вплести, какие-то воспоминания. А можно и не вплетать… И вот картина, человек лежит, вспоминает, а вокруг ходят ноги. Камера у самой земли, поэтому видно только кружку и ноги. Она так облетает человека и становится как бы вместо него. Ну, то есть, вместо человека уже смотрят зрители. И вот – воспоминания в дымке, кружка и ноги. Они подходят, останавливаются. Какие-то перешагивают через кружку, какие-то обходят. И вот уже на последних словах кто-то спотыкается, кружку переворачивает. Тут можно сделать замедление, показать, как вода течет, как впитывается в землю. А вместе с ней, с водой, дымок и воспоминания. Ну и дальше камера может взлететь и показать небо, верхушки деревьев – в общем, улететь. Как бы намек на то, что дальше будет облегчение, что хорошо будет. Как-то так.