Александра Филанович: Неделя в вечность

– Я буду ждать тебя напротив института, как мы и договорились, завтра, – сказал я, на что девушка нахмурила брови и с опаской посмотрела на меня. – Мой друг учится в том же институте, что и ты. Я недавно заезжал за ним и увидел тебя.

– Ладно. Пока, – сказала она.

Девушка встала из-за стола и покинула заведение, оставляя меня наедине с мыслями.

Я не спал всю ночь, думая о том, правильно ли я поступаю. По сути, я хочу огородить Джемму от горькой правды, не заботясь о том, нужна она ей или нет. А нужно ли ей вообще знать чужой секрет? Они должны сами признаться, а не быть застуканными. Но, может быть, так и должно быть? Что, если Джемме предначертано самой Судьбой каждую неделю узнавать правду о своем парне? Если это так? Тогда я не должен вмешиваться в жизнь девушки, а только наблюдать со стороны, ведь только так я могу быть уверен, что с ней все хорошо.

Мне пришлось рассмотреть все варианты и привести немало аргументов в подтверждение того, что я не должен вмешиваться в личную жизнь Джеммы. Вот только сердце постоянно твердило об обратном, чуть ли не разрываясь на части, потому что картинка плачущей Джеммы всплывала в памяти, от чего в грудной клетке появлялась некая боль.

Умом я понимал, что должен быть от девушки, как можно дальше, ведь, чем ближе я к ней стану, тем больней мне будет. Я буду помнить все, когда она напротив даже не вспомнит меня, так как неделя начнется заново, а я обречен на вечные муки, поэтому что это будет продолжаться вечность…

Вечность. Это одно слово, состоящее из восьми букв. Всего лишь слово, но столько боли приносит мне, что я готов разрыдаться в голос, так как эта ноющая боль в груди постепенно разъедает мой стержень. Я уверен, что не смогу долго продержаться, ибо с каждым прожитым днем я теряю силы и совсем скоро не смогу бороться с этим проклятьем. Оно сильней меня.

Я лежал поперек кровати, погруженный в свои раздумья и совсем не замечая, что время медленно, но верно приближается к пяти. Я просто не ожидал, что смогу пролежать не только целую ночь, но еще и полдня.

– Мистер Фостер, скоро пять часов, а Вы еще даже не завтракали. Может быть, мне что-нибудь принести сюда? – спросила домработница, имя которой я до сих пор не знаю.

– Как ты думаешь, мне стоит вмешиваться в ее личную жизнь? – спросил я, не отрывая взгляд от потолка.

– Смотря, с какими намерениями Вы хотите это сделать, – ответила девушка после десятисекундного молчания.

Я глубоко вздохнул и провел ладонью по лицу, после чего перевернулся на живот, чтобы мне можно было видеть девушку. Домработница, на которую я раньше не обращал внимания, на самом деле симпатичная: зеленые глаза, в которых отображаются искорки невинности, чуть вздернутый носик и пухлые губы. Ростом она ровно мне по плечи, что умиляет меня еще больше. Она действительно милая, особенно в этом костюмчике домработницы.

– Я знаю, что сегодня, когда она вернется домой после института, застукает своего парня в постели с ее лучшей подругой. Я не собираюсь покрывать парня, но не хочу видеть, как страдает Джемма.

Подперев подбородок руками, я посмотрел на домработницу, которая задумчиво смотрела на противоположную от меня стену.

– Девушка все равно рано или поздно узнает правду, вот только лучше узнать Джемме ее сейчас, так как горькая правда лучше сладкой лжи, – сказала брюнетка и собиралась уже удалиться, как я ее окликнул.

– Вы что-то хотели, мистер Фостер?

Она выжидающе на меня посмотрела, и я молча кивнул.

– Спасибо тебе за совет. Конечно, меня не очень радует тот факт, что я не знаю твоего имени, поэтому не могла бы ты сказать, как тебя зовут? – спросил я, прекрасно понимая, что она может обидеться за такое отношение к себе.

– Дороти. Меня зовут Дороти. Вам еще что-то нужно, сэр?

Я отрицательно покачал головой, и девушка тотчас удалилась из моей комнаты, оставляя меня наедине с собой. Повернув голову в сторону зеркала, я долго смотрел на свое отражение, мысленно ведя борьбу между собой.

До пяти часов оставалось двадцать минут, когда я вскочил с кровати и понесся в гардеробную, так как та одежда, что на мне, давно помялась и в каких-то непонятных пятнах.

Мне пришлось надеть первые попавшиеся под руку джинсы и толстовку, так как времени, чтобы выбирать наряд не было. Схватив телефон и ключи от моей любимой машины, я выбежал из комнаты и, не раздумывая сел на перила, так как я посчитал, что скатиться с перил будет быстрей, чем бежать по ступенькам. И я был прав, вот только не подумал, что когда перила закончатся, то я с грохотом упаду на пол.