Владимир Владыкин: Распутица. Роман в пяти частях

На одной вечеринке Михаилу предложили золотую печатку с оттиском какого-то непонятного магического знака. Он купил перстень, увидев, что и у других есть такие же, правда, знаки чем-то отличались. Но потом Михаил заказал новую печатку со своим знаком зодиака Стрелец и носил две, но снимал при поездках за границу. Алла считала, что такие печатки носят только представители уголовного мира. И она всегда испытывала неловкость, когда с мужем ходила в общественные места. Но ему об этом никогда не говорила (и, конечно, своей матери).

Ещё в первую встречу с Мариком, когда он случайно увидел её и подвёз домой, она увидела на его руке такую же массивную печатку с изображением почти такого же символа, какой она видела на перстне мужа…

Из ресторана Марик привёз её в свою снимаемую коммунальную квартиру, одна половина которой была отгорожена от потолка до пола плотной портьерой, а вторая представляла собой уютную спальню. Она знала, что Марик умел создавать нужный ему интерьер. И здесь всё было обустроено мужскими руками весьма надёжно.

Он проворно помог ей раздеться, словно боялся, что сейчас она одумается и уйдёт прочь. Алла была в шубке из натурального меха. Когда она осталась в платье, он провел её в спальню, где стоял столик и два кресла, а сам побежал за перегородку, откуда появился с двумя бокалами и бутылкой шампанского.

– А есть будем что-нибудь? – спросил он.

– У тебя большой запас пищи? Ты часто здесь бываешь?

– Много вопросов. Нет, ты не думай, что это гнёздышко соорудил для привода женщин. Я здесь иногда работаю. Там мой маленький кабинет, поэтому и глазеть не на что. Итак, яблоки, апельсины, шоколад, бутерброды с икоркой, можно и коньячок?

– Хватит пока и шампанского, ну шоколад, пожалуй. Но учти, спать я с тобой не буду… – улыбнулась она, лукаво глядя на бывшего жениха дольше обычного (что он про себя отметил).

– Да какой базар! Но как же ты узнаешь, чего хотят мужчины?

– А для этого я не думаю, что нужно обязательно переспать.

– Конечно, сейчас увидишь, – Марик быстро включил телевизор, стоявший почему-то на окне, вставил в видеомагнитофон кассету и включил. Потом открыл шампанское, пока она с интересом смотрела на экран, где мелькали девушки и мужчины. Но только они были одеты, а женщины почти голые, чего в своей жизни ей не приходилось видеть с такой откровенностью, так как все считают постыдным выставляться на всеобщее обозрение. А тут всё на виду, и у Аллы захватывало дух, тем не менее у неё не хватило духа запретить себе смотреть на срам, но всё же любопытство перебороло стыд.

Марик налил между тем бокал и подал Алле, она машинально приняла и стала неторопливо отпивать, продолжая неотрывно наблюдать за экраном. Она почувствовала, как у неё непривычно сильно бьётся сердце, а щеки пылали огнем, но, наверное, не от одного шампанского. Когда на экране стали раздеваться и мужчины, она осторожно посмотрела на Марика.

– Ты давно стал этим заниматься? Разве ученому человеку такое пошлое увлечение свойственно? Я думала – нет!

– Чем? Просмотром картинок или сексом? В первый раз было с тобой, неужели забыла? И, по-моему, неплохо у нас получалось, можем повторить и сейчас…

– Я замужем… нет, и не думай даже мечтать. Но как-то всё это ужасно! Разве у них любовь, они спариваются, как животные, – она говорила как-то необычайно взволнованно, не понимая, что с ней происходило. На неё шёл с экрана голый мужчина, и она видела его напряжённое естество, и дрожь пробегала по всему её телу. Алла, к своему удивлению, допила бокал, гася в душе огонь страсти, она видела, как его взял Марик. Но откуда взялся ещё мужчина? Причём не один. Стали раздевать её. Она, вместо того чтобы встать, откинулась на постель и очутилась в объятии мужчины или сразу двоих. Алла хотела оттолкнуть его прочь, но руки не повиновались ей. А где же Марик, почему он допускает это, где же её бывший жених, почему он так легко отдает им, зачем впустил их? И с того момента она больше ничего не помнила…

Алла очнулась, как ей показалось, через целую вечность. Она не понимала, где она находится, и даже не помнила, что с ней произошло. Она была накрыта легким одеялом, и на ней не было одежды. Ощутив прилив головной боли, Алла быстро встала, в глазах сильно рябило, всё сливалось, она почти ничего не видела. На стене горел тусклый светильник, но его свет расплывался, как несвежий яичный желток. Во рту всё пересохло, хотелось до отчаяния воды. Она взглянула на свои часы на руке – было только около одиннадцати вечера, тогда как ей показалось, что уже стоит глубокая ночь неизвестно каких суток. И тут она вспомнила ресторан, Марика, каких-то мужчин. Но теперь никого рядом нет. Её охватил ужас…