Владимир Владыкин: Распутица. Роман в пяти частях

Теперь она хотела быть на виду у людей, поскольку в детдоме нелегко было работать оттого, что когда-то здесь она сама росла и для неё тут настолько всё знакомо, что не так-то просто было выдерживать все детские страдания, которые подчас напоминали ей собственные. Хотя временами Юле казалось, будто всё происходило с ней только вчера. Конечно, в детдоме она работала с удовольствием, так как лично накрывала столы для детей-сирот; втянулась в работу. При ней были и её дети Женя и Варя и, пока она работала, они находились с детдомовскими детьми.

А потом поняла: нельзя, чтобы они видели, как живут воспитанники детдома, достаточно и того, что в своё время она тут сама пережила. Это её и подстегнуло перейти на новое место, да и самой хотелось забыться от всего прошлого: ведь когда-то из-за этого она покинула родной город и прожила пять лет в Сибири…

Когда уже работала в кафе, она устроила детей в детсад, причём не без помощи директора детдома, которым являлась всё та же Тамара Игнатьевна Пустовалова. Брат Семёна Николай Михайлович, который когда-то ей помогал, вот уже года два как работал в областном центре. Бывший муж Славик Севухин больше не приезжал после того, как Юлия раз и навсегда дала ему понять, что с ним уже никогда не сойдётся, ведь не для того она разводилась. Правда, Славик пытался внушить, а то и устрашить её, что с двумя детьми никого не покорит даже своей красотой.

– А мне никто теперь не нужен! – ответила она тогда с долей презрения.– Хватит мне того, что с тобой намучилась. Я поняла: дураку своего ума не вставишь…

И больше с ним не спорила. Он было ушёл, но тут же догнал и, вертясь вокруг неё, стал упрашивать, умалять отдать ему дочь Варю. Она удивилась, подумав, что бывший муж просто не знал, как её разжалобить и потому заговорил о разделе детей. Зачем пьянице нужен ребёнок? Славик напомнил: мол, одного отдала родителям первого мужа, а почему ему, живому, нельзя? Как он мог этим упрекать, да ещё и сравнивать себя с тем, кому он не годился и в подмётки, и просила немедленно оставить её в покое. Но Славик не отступал, а потом выпалил – ведь она подаст на алименты, а ему, полуинвалиду, этого не надо. И тогда, полный отчаяния, признался. Оказывается, дочь ему нужна исключительно для того, чтобы можно было не платить алименты, так как дети будут разделены поровну. Но Юля на это не согласилась, попросила его забыть к ней дорогу навсегда…

Вот уже прошёл месяц, как она работала в кафе, жила на квартире у одинокой старушки Марии Никитичны, которая три года назад потеряла мужа. Старая вдова покупала на рынке семечки, жарила их на сковородке, а потом выносила продавать возле гастронома. Свой приработок она объясняла тем, что получала маленькую пенсию, так как почти всю жизнь проработала уборщицей в заводской конторе.

Юле с детьми скучать было некогда. Раз в месяц она писала своей бывшей свекрови и бывшему свёкру письма о своей жизни, и отдельно Павлику, по которому она скучала особенно сильно первые дни, даже не находила себе места. А потом стала привыкать. Достанет фотоальбом, с детьми посмотрит фотографии и спрячет в чемодан…

Она вспомнила, что когда-то стояла в очереди на жильё и однажды пошла в горжилуправление. Оказалось, что из списка очередников её вычеркнули, поскольку кто-то сообщил, что она вышла замуж и уехала из города. И Юлии во второй раз пришлось собрать документы, чтобы её поставили на общую очередь на получение квартиры. По списку она была опять почти под двухтысячным номером. А это значит, что своя квартира у неё будет очень не скоро. И сестра, и подруги по работе говорили, что на стройке или заводе жильё получают значительно быстрее. Но к освоению другой профессии у неё не лежала душа, да и на переобучение ушло бы немало времени. И вдобавок не знала, какую выбрать специальность – ведь когда-то мечтала стать медсестрой, а выучилась на повара, вот и всё её образование. Хотя иногда Юлия с сожалением думала: как досадно, что ей не удалось окончить медицинское училище.

Валентина ей снова и снова напоминала поехать на Север: денег заработает, будет жить в общежитии, а потом получит квартиру или вступит в строительный кооператив, а там, гляди, и замуж выйдет.

– Нет, не уговаривай. Кто меня там ждёт с двумя детьми? Сама не поехала с Семёном, а меня выталкиваешь, – с долей обиды отвечала Юлия.

– Я тебя не выталкиваю. Я Светке и Игорю говорю то же самое. Одну комнату получил с горем пополам, а теперь неизвестно, когда у них будет полноценная квартира, – она помолчала, глядя на сестру. – В своё время я из-за тебя не поехала, совесть мучила: только нашла сестру и опять бросить?