Юлия Комольцева - Море волнуется – раз

– Я у нее попросить кое-что хотела!

– У меня попроси, – разрешила Сонька. – Что такое есть у Томки, чего нет у меня?

Они всю жизнь ревновали Ладку друг к другу и соперничали за ее внимание. До смешного доходило. Как в песочнице у закадычных приятелей: «Возьми мой совочек, мой лучше!»

– Мне палатка нужна, – наконец, призналась Ладка, – одноместная. У Томки точно есть, я знаю, она еще в поход ее брала. Помнишь, в десятом классе?

– Вспомнила бабушка первый поцелуй! – довольно расхохоталась Сонька. – Ту палатку давным-давно моль слопала! А у меня новенькая, поклонник один подарил на двадцать третье февраля.

– Смешно, – криво усмехнулся сидевший рядом Митька, и Томка, обиженно фыркнув, отвернулась в другую сторону.

– Так что? Точно есть? – спросила Лада. – Я тогда к тебе завтра заеду. Все, извини, профессор поужинал, идет меня мучить. Пока.

Сонька задумчиво поскребла трубкой висок.

– Не приедет? – спросила Тамара, расправившись к тому времени с мясом.

Подруга помотала головой и рассказала про палатку.

– Зачем она ей понадобилась, а?

– Может, деньги на квартиру кончились? – снова попытался схохмить Митька, но, получив с обеих сторон по пинку, моментально смолк.

Тамара скучным голосом изрекла, что это никуда не годится. Они не принимают в жизни подруги никакого участия, и последствия могут быть необратимы.

– Какая же ты пессимистка! – раздраженно перебила Сонька. – Подумаешь, палатка! Может, Ладка в поход собралась, что в этом плохого? Правда, почему-то одноместную просила, – добавила она смущенно.

– Вот-вот!

– И что такого? – удивился Митька. – Это у вас только секс на уме! А Ладка девушка сурьезная…

Вот это было заявление, никак не отвечающее действительности. Митька, увлеченный разглядыванием Сонькиной грустной физиономии, как-то позабыл, что «сурьезная девушка» этой весной по полной программе над ним прикольнулась. В жестокой и извращенной форме.

Митькиных родителей тогда едва сердечный удар не хватил, да и самому ему пришлось туго, пока не выяснилась правда. А когда выяснилась все-таки, он с Ладкой месяц не разговаривал. Шуточки! Достала у себя в больнице какие-то бланки, печать раздобыла и прислала ему повестку якобы из военкомата.

Ладно бы первого апреля! Так нет, в день рождения! Хорошенький подарочек. Митька протрезвел тогда в одну секунду.

– Да уж «сурьезная»! – проворчала Тамара, в отличие от него тут же вспомнив все Ладкины подвиги.

Время от времени та находила весьма странные методы борьбы со скукой. Вместо того чтобы заодно с подругами лихо отплясывать на столе в каком-нибудь казино или рассекать по шоссе со скоростью сто пятьдесят, Ладка каждый раз выдумывала что-то совершенно феерическое. Могла шутки ради у ментов из-под носа патрульную машину угнать. Декана своего до полусмерти испугала несуществующим компроматом о-очень личного характера. Исключительно по дурости взяла вместо денег обещание не требовать со студентов непомерных взяток.

– Ты у нее дома когда в последний раз была? – вдруг спросила Сонька.

– А что?

– А то! Черт с ней, с палаткой! Ты бы видела, что у Ладки в холодильнике!

– А что?

– Ничего! Совсем ничего!

Тамара отвела глаза. Сонька натужно пыхтела, будто бы весь день таскала кирпичи. Совесть давила, а не кирпичи вовсе.

– Какие мы подруги после этого, а? – прокурорским голосом воскликнула эта самая Сонькина совесть.

– Никакие, – подал голос Митька, – так что срочно завязывайте дружить!

– Ты достал уже со своими тупыми шутками, понял?

Соня смотрела на него с таким презрением, что Митька понял: в ближайшее столетье их совместное семейное счастье вряд ли возможно. Приуныв, он задумался, как реабилитироваться, и не придумал ничего лучшего, чем сыграть в благородство.

– Давайте встретим ее из института, отвезем ужинать, а потом потихоньку затарим холодильник!

– Тоже мне меценат! Ладка даже от собственного брата нос воротит, – сказала Томка.

– Слушай, а кстати, что там с братом? – внезапно оживилась Сонька. – Вы с ним давно виделись?

Тамарины щеки моментально полыхнули маками. Эта тема была актуальной не сейчас, а в прошлой жизни, в школьных коридорах, где однажды она столкнулась с Ладкиным братом, пришедшим на какой-то дурацкий концерт.

Косая сажень в плечах, солидные очки, прищуренный взгляд, плотно сжатые губы.

Разве могла она после этого выступать?

Тогда, в прошлой жизни, сердце неслось вскачь, и восторг не утихал ни на секунду, и неистовая надежда на счастье разделенной любви горела в груди, а потом были тихие слезы, и сострадательные взгляды подруг, и глупые советы, и клинья, которыми она мужественно вышибала его из сердца.